После очередной дворовой потасовки сестра решительно сказала: «Хватит шалопайничать!» — и отвела в драмкружок, где занималась сама. Я послушно пошел, про себя решив поскучать там с недельку, пока домашние успокоятся, а потом смыться — на кой мне эта девчачья ерунда. Но неделька растянулась на годы, если не сказать — на всю жизнь. И виной всему — любовь руководителя театрального кружка Александры Георгиевны Кудашевой к своему делу, к театру. Благодаря этой уникальной женщине я бежал в студию вприпрыжку. Как ей это удавалось — тайна одаренности! Не только актерской, педагогической, но и человеческой.
Все было интересно: репетировать и играть на сцене, с молотком в руках сколачивать декорации и шить костюмы или вместе попить чаю с тортом. Сегодня у тебя главная роль (помню свою первую — князь Гвидон в «Сказке о царе Салтане...»), а завтра ты готовишь костюмы к выходу.
И что такое зависть, борьба за первенство, интриги — нам пришлось бы долго объяснять. Это была еще одна семья, которой Александра Георгиевна мудро управляла. Везло мне на встречи с удивительными личностями.
Несмотря на привязанность к кружку, никак не связывал будущее с актерской профессией. Это может показаться неожиданным, потому что ни словом не обмолвился о своей детской мечте — стать путешественником. Любимым предметом в школе была география. Если у кого из одноклассников вопрос — это к Киндинову. Путевые заметки чешских путешественников Зикмунда и Ганзелки, проехавших на автомобиле всю Африку, Среднюю и Южную Америку, были настольной книгой.
Мои странствия ограничивались летними выездами в Подмосковье, Украину, Молдавию — влекли же меня дальние экзотические страны. Я нашел выход: путешествовал по своей коллекции марок. Адреса филателистов, живущих за железным занавесом, печатались в журнале «Радар», и для переписки и обмена нужен был английский язык. Школьных занятий не хватало, изучение языков в те времена было, мягко говоря, непопулярным. Как сказал герой одной из пьес Розова: «На вопрос, владею ли иностранными языками, я с гордостью отвечал — нет».
Страсть к путешествиям, пусть воображаемым, помогала осваивать язык самостоятельно, со словарем. Я делал это с удовольствием и неплохо преуспел. Подумывал, кем быть: а кто ездит по миру? Наверное, журналисты. Как-то услышал про Институт международных отношений.
О! То, что надо! Раз «международные», значит, буду путешествовать. Как видите, инфантилизм полнейший. Насколько далек был от реальности, понимаю сегодня особенно: моя дочь окончила МГИМО. Работает, кстати, в Москве.
Единственное, что сделал, намучившись со словарем, — перешел в другую школу, где был гуманитарный класс с углубленным изучением языка. Прекрасные три года! Мы, четверо мальчишек, оказались в окружении девчат — м-м-м! — малина! Но со своими колючками. Параллельный класс математический — сплошь пацаны. На танцевальных вечерах наши девочки, ясно, отдавали предпочтение нам. «Технари» начинали разборки — без рукопашной не обходилось. И хотя девочки стойко держали нашу сторону, ни мы четверо, ни конкуренты-«очкарики» не воспринимались ими в контексте романтических отношений.
Обычное дело: ровесники в этом возрасте не интересны, тем более таким девочкам, как наши.
Надо же иметь в виду, в каком отборном «малиннике» мы оказались! С нами учились дочери известных советских поэтов — Михаила Матусовского, Александра Яшина, Сергея Васильева. Дочь последнего — ныне всем известную народную артистку Екатерину Васильеву — в школе иначе как Шамаханская царица не называли. И хотя титул она получила потому, что играла эту роль в пушкинской «Сказке о золотом петушке» на школьном вечере (я был в роли ведущего), при всем безудержном Катином озорстве и отсутствии кичливости что-то царственное в ней всегда было.
У одной нашей одноклассницы Леночки, очень симпатичной, случился роман со студентом.
