Правда, настроить его невозможно — лопнула дека. Но и выбросить рука не поднимается, все-таки семейная реликвия.
Американцы выбирали детей по фотографиям. Меня взяли одной из первых еще и потому, что день рождения совпал с днем рождения старшей дочери новых «родителей», она в тот год как раз уехала в колледж. Так я оказалась в штате Юта, в городке со стотысячным населением. В Прайсе жили преимущественно мормоны, люди очень строгих правил: аборты запрещены, до свадьбы нельзя даже поцеловаться, в некоторых семьях больше десяти детей. У Брайантов, к которым я попала, было всего шестеро. Джон занимался фармацевтикой, Сара работала продавщицей в книжном магазине. Когда вышла из самолета и меня окружили тараторящие Брайанты- младшие, впала в панику: как буду здесь жить, если ни слова не понимаю?
Но уже через месяц даже думать начала по-английски. Иногда в телефонных переговорах с мамой возникал языковой барьер. Я спрашивала: «Как идут вещи?» Она никак не могла сообразить, что это дословный перевод вопроса «Как дела?»
Я получала небольшую стипендию, но каждое утро с сумкой через плечо разносила почту, зарабатывала сто долларов в месяц. По дому не скучала и в подушку не плакала. Вообще заметила, что тоска и депрессия накатывают примерно через полгода разлуки. Пережил этот момент — дальше катишься как по маслу. Всегда понимала, что друзей можно найти везде.
Провожая меня, папа полушутя предупреждал:
— Умоляю, только не флиртуй с афроамериканцами!
Прокляну!
— Ты совсем с ума сошел? — удивилась совершенно искренне.
Я вообще не собиралась ни с кем флиртовать. И даже представить не могла, что его слова окажутся пророческими. В нашем городке жил один-единственный мулат с мамой испанкой и папой моряком из Африки. Известная в местном обществе личность, на два года старше, он тем не менее числился в школе, где я училась. На первой же дискотеке мы проявили друг к другу взаимную симпатию и начали дружить. Джеф уже имел какой-то мужской опыт, и ему, конечно, хотелось более близких отношений, о которых я не имела представления. Как-то вся школа поехала на экскурсию в Лос-Анджелес: учителя блюли нашу нравственность, в гостинице на каждом этаже был выставлен караул.
Но Джеф пролез ко мне в номер и стал уговаривать спуститься в садик прогуляться. Мы условились, что он позвонит с ресепшен и я спущусь. Но разволновавшись, я решила на минутку прилечь, почему-то с телефонной трубкой в руках. И заснула! Бедолага названивал всю ночь, а телефон был глухо занят. Джеф абсолютно продрог в саду, я же преспокойно продрыхла до самого утра. Кавалер не поверил в мой летаргический сон и страшно обиделся. А я только спустя годы поняла, чем грозило пребывание в садике. Уже в Москве узнала, что Джеф все-таки соблазнил какую-то белую мормонскую девочку и удрал из штата, бросив ее с ребенком.
Возможно, отправляя меня в Америку, родители питали надежду, что как-то смогу там зацепиться.
Дело происходило в 1991 году, времена в России были не из легких. Помню, как жалостливо смотрел на меня Джон, рассказывая, что в Москве произошла попытка государственного переворота. Но вернувшись, поняла, что родители отправили меня за океан еще по одной причине: не хотели, чтобы дочь присутствовала при разводе. Никогда не замечала, что в их отношениях что-то треснуло, но теперь увидела, что чашка уже разбита, не склеить. Они решили жить как каждый считает нужным, но с детьми были так бережны, что нас с Мишей этот разрыв нисколько не покорежил.
Даже узнала о нем не сразу. Меня встретили только мама с Мишей, но в этом не было ничего необычного: папа часто уезжал работать в дома творчества. Почти сразу нас с братом отправили в Одессу.
