В этом слове столько нежности, что оно не возраст добавляет, а личное отношение. Сегодня если беру ее чашку, Захар сурово хмурит брови: «Не трогай! Это бабулина!»
Впервые мама увидела внука еще в роддоме. Мы с Мишей росли на искусственном вскармливании: врачи постановили, что у мамы нет молока. Сегодня доказано, что оно есть у любой женщины, просто надо постоянно давать грудь ребенку. Мы сидим, Захар уткнулся в мою грудь. Рядом стоит мама и кричит:
— Из нее ничего не выходит! Дайте ребенку покушать, вы уморите его голодом! — она просто не верит, что младенца можно накормить чьей-то грудью.
— Ольга Михайловна, присмотритесь, он же глотает, — возразила моя подруга Таня, выкормившая двух детей.
Мы присмотрелись. Не только глотает — причмокивает! Кстати, я честно кормила до года. А на следующее утро после Захарова дня рождения вручила годовалого младенца маме и уехала на неделю к ее сестре Люсе в Геленджик. Вся изнервничалась, как там мама справляется. Мучилась от того, что болела грудь. Когда вернулась, мама с гордостью продемонстрировала мне толстого мальчика, который с удовольствием ел блинчики.
Мама старается распределять свою любовь равномерно между внуками и обожает дочку Миши Полину. Но с Захаром у нее возникла та же связь, что когда-то была у меня с одесской бабушкой. Впервые увидев их вместе, папа постановил: «Наконец-то Ольга Михайловна нашла своего мужчину!» Захар действительно замечательный, общаюсь с ним как со взрослым, надеюсь сохранить дружбу и когда вырастет.
Как и все Левитины, он мальчик с юмором. Недавно застала его за выкладыванием фрикаделек из тарелки на стол — в рядок.
— Захар, зачем ты это делаешь?
— Для ква-со-ты.
Люблю поболтать по телефону, сын от этого сильно устает. Как-то разговариваю, а его уложила засыпать под мышкой. Захар никак не мог угомониться, начал отгибать мне пальцы. В шутку закричала: «Не могу говорить! Малыш сердится!» Он обрадовался: «Теперь я знаю, как с тобой обращаться. Буду тебе пальцы гнуть!»
С отцом Захара мы развелись, но у меня есть любимый человек.
Да и мужчин в семье хватает. Когда Захарчик или Полина, они погодки: сыну — пять, племяннице — четыре, приезжают к бабушке, в любое время могут войти в комнату к Валентину Иосифовичу, даже если тот спит. Сидят у него на кровати, рисуют, болтают. Гафт очень переживает, что Захар якобы худенький и «не кушает». Валентин Иосифович продолжает всех кормить. Любит, чтобы был полный холодильник. Возможно, так аукается военное детство. Часто зазывает к себе нас с братом. Мишина жена Лия — инструктор по йоге и сторонница здоровой пищи — рассказывала, что как-то Миша вернулся поздно, в благодушном настроении, но почему-то отказался ужинать: мол, нет аппетита. А у самого — горчица с кетчупом на рубашке. Лия сразу поняла: «Был у Гафта!»
Миша окончил Институт филологии и истории РГГУ.
Собирался, на радость папе, стать «уважаемым» человеком. Но все-таки «сломался» и через несколько лет поступил на Высшие режиссерские курсы к Владимиру Хотиненко. Его дипломная короткометражка, в которой я играла, даже попала на какой-то международный фестиваль. Работал у Карена Шахназарова на картине «Белый тигр». Есть надежда, что если брат выбьется в люди, не забудет сестру и мы наконец покажем народу, на что способны в киноискусстве. Говорю это, конечно же, шутя.
Время притушило страсти, и сегодня мы существуем как одно семейство, в котором есть место для обоих атлантов — и для Валентина Иосифовича, и для Михаила Захаровича. Нежное отношение к маме папа пронес через всю жизнь и бесконечно меня донимает: «Почему так редко возишь Захара к бабушке?»
Не потому что мама жалуется, да и бываем мы у нее часто. Просто так проявляется папина забота: хочет, чтобы она была счастлива. Сегодня все мы ходим друг к другу в гости, общаемся. Не удивлюсь, если Гафт и Левитин затеют совместную работу. Живем под девизом «Чужой талант своему не помеха».
Вот уже много лет папа женат на изумительной Маше. Они познакомились в «Эрмитаже», куда она пришла на стажировку как студентка менеджерского факультета ГИТИСа. Папа женщинам не очень доверяет, особенно после разрыва с мамой. Как-то он сказал: «Хотели умереть в один день, но расстались». Но Машина любовь растопила его сердце. Мы почти ровесницы, однажды пыталась с ней поговорить, предостеречь. Отец — человек сложный в быту, он намного старше, было неизвестно, захочет ли еще детей.
