И когда врач спросила, хочу ли знать пол ребенка, отреагировала без особого интереса:
— Ну, да, пожалуй.
— Это девочка, — сказала она.
— Девочка?! — подпрыгнула я. — Как? Не может быть.
— Да нет, точно. Девочка, девочка.
Я обрадовалась. И Жене сказала: «Хорошо, что будет девочка. С девочками, по-моему, намного проще». Ему, в принципе, было все равно, какого пола будет малыш. А у меня на самом деле не было ни малейшего представления о воспитании девочек или мальчиков. Я — единственный ребенок в семье и ни с кем не нянчилась в детстве.
Мои родители были за нас рады.
Они к будущему зятю относились с симпатией. Специальных смотрин я не устраивала, но однажды, когда надо было заехать домой, просто взяла с собой Женю. Он папу и маму сразу к себе расположил.
С Жениной мамой (его отец рано ушел из жизни) я первое время общалась только по телефону. Познакомились мы, когда я приехала на гастроли в Ялту и пригласила ее на концерт. Мама Лена живет в Крыму. Она очень хорошая и отзывчивая женщина. Мне со свекровью повезло. Я знаю: мы никогда не перестанем общаться, как бы ни складывались мои отношения с Женей, — она ведь бабушка Верочки и безумно любит внучку...
Единица для меня счастливое число. Судите сами: первого марта я узнала, что стану мамой. Первого июня вышла замуж. Первого декабря родила Верочку. Последние две даты, правда, выбирала сама. Первое июня — первый день лета, а первое декабря — первый день зимы. Это показалось мне символичным.
Мне делали кесарево сечение. Врач сразу сказала: «Сама ты не родишь. У ребенка три обвития пуповиной вокруг шеи. И девочка у тебя очень активная». Вера и сейчас — просто огонь. А тогда все норовила потанцевать, особенно ночью, или пяткой побить маму в живот, головой куда-нибудь упереться. Я, помню, ложилась в постель и говорила: «Верочка, мама так устала, давай сегодня поспим...» Все время с ней беседовала и называла по имени.
Мне сон подсказал, как дочку назвать.
Однажды приснилась моя бабушка Вера, которой уже около десяти лет не было в живых. Она стояла на очень красивой горе, покрытой цветами и зеленью, смотрела на нас с мамой и улыбалась: румяная, веселая и такая вся нарядная. Мы, держась за руки, летели к ней над землей. А в воздухе разливался необыкновенный аромат травы и цветов. Я уже слышала его однажды, в другом мистическом сне, когда незадолго до моего двадцатилетия, на Рождество, мне приснился... Христос. Усталый, измученный, он спустился с небес и погладил меня по голове. А через полгода я оказалась возле Гроба Господня в Иерусалиме. Наклонившись к камню, где, по легенде, омывали тело Спасителя, чуть не упала в обморок, потому что почувствовала тот же запах, что и в рождественском сне. Отец долго не мог меня увести...
