Одна встреча — и все сложилось. Володя кандидат военных наук, директор калининградского Инновационно-технологического центра, очень добрый человек. Сильно его уважаю, маме с ним повезло.
Я рано начала работать. Стыдно было брать деньги у бабушки с дедушкой. Меня взяли диджеем на местное «Радио Шок». Работала либо рано утром, до лекций, либо вечером — с девяти до двух ночи. И новости читала, и погоду, и разные викторины проводила, но в основном вела музыкальный эфир под псевдонимом Саша, говорила томным, эротическим голосом, испытывая ни с чем не сравнимый кайф. Мой голос был замечен, и звукозаписывающие студии Калининграда стали регулярно приглашать меня для озвучивания рекламных роликов.
На свою зарплату я одевалась в секонд- хенде и была счастлива.
Но тут случилось то, чего больше всего опасалась мама, — у меня начался роман с артистом. Ее вердикт был жестким: «Он нам не подходит». Но куда там! Когда мы с Мишей встречались на занятиях, меня просто разрывало от эмоций и безумная улыбка ползла по лицу. Ослепленная чувствами, три года я не замечала, что Миша мне регулярно изменяет, пока не «просветили» однокурсницы.
Сегодня Михаил ведущий актер Калининградского музыкального театра и отец троих детей. Очень за него рада. А тогда... Что я творила, как переживала! Однажды чуть не сорвала спектакль, в котором мы вместе играли.
У Валерия Ивановича Лысенко накопилось ко мне немало претензий. Главная — я продолжала работать, несмотря на его строжайший запрет.
Наконец в середине третьего курса он вызвал меня на ковер: «Я же сказал: продаваться на сторону запрещаю. Отучитесь — работайте, до диплома — не сметь. Город платит за обучение бюджетные деньги. Ты отчислена. Хочешь доучиться — переходи на платное место».
Это было громом среди ясного неба! Не могла поверить в такую несправедливость, ведь я играла много спектаклей, была успешной студенткой. И работала не из духа противоречия, а потому что в семье не хватало средств.
Не ожидала, что у меня это получится, но я оплатила свое обучение. Половину суммы собрали бабушка с дедушкой, остальное — сама, все больше прогуливая учебу в пользу работы. В том, что поступила правильно, убедилась после окончания института.
Мои сокурсники вынуждены были подписать пятилетний контракт с музыкальным театром и полностью его отработать. А я получила свободу и через три дня уехала в Москву. К своей новой любви.
Встретились мы в Калининграде, на фестивале парикмахерского искусства, где я была одной из ведущих. По окончании устроители закатили вечеринку на берегу моря. Там мы и познакомились с Олегом. Он был из Москвы, на восемь лет старше, серьезный, молчаливый, закрытый, загадочный. Понравились друг другу сразу, долго гуляли по берегу, я читала стихи, он слушал как завороженный. А на другой день позвонил из аэропорта: «Я не хочу уезжать...»
Через неделю прозвучал звонок из фирмы — организатора фестиваля: «У нас конверт на ваше имя, заберите».
В конверте лежали билеты на самолет в Москву и обратно — на выходные и записка: «Приезжай». Нам обоим это напоминало красивое кино, разные города и разлука только прибавляли романтики. Так продолжалось год — весь мой четвертый курс.
Потом он приехал на вручение дипломов и забрал меня к друзьям, не дав остаться на выпускной вечер, чтобы попрощаться с курсом. Мы еще три дня провели в Калининграде, посещая рестораны в большой компании его друзей, а мама с бабушкой два дня подряд накрывали стол и ждали нашего визита. Они хотели поздравить меня с дипломом, сказать какие-то важные слова человеку, с которым собралась уезжать их девочка. Я же заскочила домой на пять минут и исчезла. Мобильных телефонов в 2001 году в нашей семье еще не было, так что найти меня было невозможно.
Представляю, как они сидели за накрытым столом и ждали... Так стыдно сейчас! Ни один мужчина никогда не должен быть дороже родных людей.
Олег познакомится с моими родственниками года через два. Познакомится нехотя, коротко, спеша к друзьям. «Я взял в свою жизнь тебя, а не твою семью», — услышу я.
Считаю, что отношусь к тем людям, для кого всегда «стакан наполовину полон, а не наполовину пуст». Поэтому жила, стараясь цвести, дарить радость и наполнять себя и его любовью, которую сама же культивировала. Добывала любовь, как старатель врезается в пласт породы в поисках руды. Я служила ему, как только может служить женщина. Его слово — закон, его режим, самочувствие — на первом месте. Ничего не просила. Никогда.