Начинал Саша в Театре Сатиры и прославился в спектакле «Доходное место» по Островскому, поставленном совсем еще молодым Марком Захаровым. Как и Захарову, из «Сатиры» ему пришлось уйти. В «Таганке» карьера Пороховщикова не сложилась. Любимов делал ставку на других актеров, и прежде всего на Володю Высоцкого. Сашу это задевало, да и творческий метод Юрия Петровича не был ему близок. Он говорил, что атмосфера «Таганки» его просто убивала.
— Понимаешь, Светка, для меня театр — храм искусства. Я туда привык приходить в костюме. Грязные джинсы и растянутые свитера, которые принято носить в этом коллективе, — не для меня.
— Ну, теперь-то ты в костюме! — говорила я.
— Да, и приходя на работу, чувствую, что нахожусь в театре, а не в какой-то забегаловке! — не без пафоса восклицал он.
Пороховщикова пригласили на роль Вожака в «Оптимистической трагедии». Он в ней смотрелся очень эффектно. И вообще был интересным мужчиной. Я звала его Марлоном Брандо. Он был на него чем-то похож. Пороховщикову льстило сравнение со звездой Голливуда, даже если оно звучало иронично. Когда он играл неважно, я говорила: «Нет, Сань, сегодня ты не Брандо!» И он не обижался.
Несмотря на любовь к костюмам, Сашу нельзя было назвать франтом. Костюм в то время, по-моему, вообще был один-единственный, он его надевал и в пир и в мир. Но даже в самой скромной одежде Пороховщиков нес себя так, что все женщины обращали на него внимание.
Умел себя подать. В сочетании с галантными манерами — никто не целовал дамам ручки, как Саша, — это умение производило ошеломляющее впечатление. Особенно он нравился капельдинершам и пожилым актрисам, рядом с Пороховщиковым они чувствовали себя женщинами.
Он тогда снялся в нескольких прекрасных картинах и стал популярным. Роли сыграл не самые главные, но запомнился зрителям своим скульптурным лицом и умением значительно молчать. С такой внешностью, в принципе, и не надо ничего говорить. Саша это понимал и чертовски талантливо держал паузу. Особенно в кино.
Ему нравилось, когда на него обращали И сам себе он очень нравился. Я однажды не выдержала и съязвила в узком кругу: «Сань, ты так себя любишь, что с удовольствием трахнул бы себя, если б мог».
Все так ржали! Порох громче всех. У нас с ним были хорошие отношения. Он ценил меня за чувство юмора и острый язык и не обижался на подначки.
В театре у Саши была кличка Порох. Она ему очень шла. Он обычно долго молчал, копил эмоции, а потом вспыхивал как порох, на очень короткое время. Такие вспышки были свойственны ему и на сцене, и в жизни. У нас в театре у многих были клички. Одну актрису звали Синюшная. Другую — Черепок. Третью — Чемодан, поскольку она была женой директора и он пришел в театр со своим «чемоданом».
Если бы не лень, Порох добился бы гораздо большего — и в театре, и в кино. Он был очень ленив. Когда из нашего суперкассового спектакля «Месье Амилькар платит» ушел актер Юрий Горобец, на его роль хотели ввести Сашу.
Он отказался, потому что у этого персонажа было слишком много текста! Порох его бы никогда не выучил. Да и зачем ему было так напрягаться? Он старался поменьше играть в театре, чтобы больше сниматься. Сколько наши главрежи предлагали Саше ролей — и Морозов, и Козак! Он все время отказывался. Особенно в последние годы. Согласился только на господина Йовича в пьесе «Саранча» — роль без слов! Ира еще смеялась: «Сбылась Сашина мечта. Текст учить не надо!»
Поклонниц у Пороховщикова хватало. И любовниц — тоже. А вот о детях Александра Шалвовича, хотя бы внебрачных, я никогда не слышала. Неужели среди его многочисленных пассий не нашлось желающих родить?
Он сам, уже прожив лет двадцать с Ирой, стал рассказывать, что всегда мечтал о ребенке. Непонятно, что же мешало его завести? Я подозревала, что Саша, хоть и нес по жизни образ мачо, по какой-то причине не мог стать отцом.
Одно время он во всем винил маму — она-де долго не позволяла ему жениться. Это неправда. Галя была не в состоянии что-то ему запретить. (Свою мать Пороховщиков звал Галей.) Саша с ней не особенно считался, мог прикрикнуть: «Галя, замолчи!» Он жил в свое удовольствие: играл в бильярд, ходил по ресторанам. По сравнению с некоторыми другими актерами Порох, правда, пил достаточно умеренно. Что интересно — по нему никогда не видно, сколько он выпил. Много раз бывало — сидит вроде трезвый, а потом как отмочит что-нибудь!
