Да, я действительно сыграла одну из лучших своих ролей у Андреича в «Детях Арбата», да, снималась вместе с мамой. Но на площадке он строг и требователен, особенно к нам.
«Что ты тормозишь?!» — кричит на меня Эшпай в присутствии всей съемочной группы. А я не торможу, напротив, изо всех сил стараюсь его не подвести. И мне обидно, что он этого не замечает.
«Вы там в своем театре что-то репетируете, а потом приходите сюда и ничего сыграть не можете!» — это он уже нам с мамой. И опять при всех.
Он обижает, мы рыдаем. Довести нас до слез ничего не стоит. Но результат искупает все. Эшпай никогда не отпустит актера с площадки, не остановит съемку, пока не добьется желаемого.
Поэтому каждый его фильм становится событием.
И в труппу Театра имени Маяковского я попала отнюдь не по маминой протекции. Меня пригласил в свой спектакль «Шаткое равновесие» Сергей Арцибашев. А потом у него возникла идея, чтобы я заменила маму в роли Агафьи Тихоновны из «Женитьбы», а мама, в свою очередь, стала играть сваху. Я чего-то медлила и дождалась срочного ввода. Репетировали с мамой дома с утра до вечера, она меня просто загоняла, измучила. Зато на сцене я не ударила в грязь лицом. А недавно и мама все-таки ввелась на роль свахи.
А как непредсказуемо проходят наши гастроли! К примеру, однажды колесили с ней и Иваром Калныньшем по Америке с антрепризной постановкой «Жизнь налаживается».
Драматург Виталий Павлов сам поставил свою пьесу и, чтобы уменьшить расходы, взял на себя функции звукорежиссера и монтировщика декораций. И вот я произношу на сцене текст: «Дверь железная, замок в двери сейфовый, не открыть». Хватаюсь за ручку, и дверь валится на меня. Я кое-как доиграла первый акт, ушла за кулисы и выдала там Павлову по первое число. Пришла в гримерку к маме, а та стала распекать: «Как ты себя ведешь? Разве можно так разговаривать с людьми? С тобой не согласится работать ни один режиссер. Пойди и извинись».
Мне не сложно порадовать маму — пошла и извинилась. А во втором акте Евгения Павловна плюхнулась на сцене на надувной диван и сама оказалась на полу, он под ней моментально сдулся. Хорошо что публика решила: так все и задумано. Но мама-то знала, как должно было быть на самом деле, и после спектакля устроила бедному режиссеру такой разнос, что стены дрожали.
— Мам, и как прикажешь это понимать?
— ехидно поинтересовалась я.
— Проехали! — ответила Евгения Павловна.
Так что никаких особых привилегий мне мое родство не приносит. А фестивальные призы, признание критиков я получила за роль в фильме Ларисы Садиловой «Ничего личного», к которому ни мама, ни Андреич вообще не имели ни малейшего отношения.
Наверное, разругались мы с мужем в тот раз еще и оттого, что наша профессия зависимая, многое в ней определяет не только мастерство, но и везение, шанс. Случались периоды, когда оба сидели без работы.
Леша отходчивый — пошумит-пошумит (повод может быть разным: то обед вовремя не приготовила, то сына совсем разбаловала) и успокоится, ему не в лом первым попросить прощения, если понимает, что был не прав.
Да и порвать навсегда нам сложно, ведь мы играем в одном спектакле «Шестеро любимых», где занята и мама. Вот и тогда: разругались вдрызг, а тут подоспели гастроли и отменить их нельзя. Я поселилась в номере с мамой. В дверь к нам Леша не ломился, он все-таки с уважением относится к теще, но телефон обрывал. Я не брала трубку. Мама держала оборону. Тогда Захаров выходил на улицу и часами караулил нас у входа в гостиницу.
В общем, в конце концов помирились. Лешина мама тоже была в курсе событий и очень переживала за сына.
Она живет в Железногорске, а Лешина родная сестра — в Киеве. Сестра позвонила матери и сказала:
— Ты слышала про Зою с Лешей?
— Что, опять разошлись? — огорчилась свекровь.
— Нет, у них будет ребенок!
Действительно, вскоре после нашего примирения я забеременела. Расписались мы скромно, просто купили кольца, надели их прямо в магазине и прогулялись в ЗАГС. Поступили совсем как мама с Андреичем.
Беременность была тяжелая, в то лето, два года назад, стояла аномальная жара, Москву накрыл смог от лесных пожаров. Спасалась, переехав в Рузу, там вода в речке оставалась прохладной, я ходила купаться по нескольку раз на дню.
А рядом в воде сидела корова с безумными от жары глазами.
Лелик за меня переживал и не меньше нас ждал появления на свет сестренки. Сын признавался бабушке: «Я уже созрел, чтобы о ком-то заботиться».
А Леша-старший просто сошел с ума от счастья, взяв на руки дочь. Ему тридцать девять, и это его первый ребенок. Когда родные встречали нас с Варей из роддома, мама попросила: «Леша, посмотри на меня, я хочу тебя сфотографировать, потому что такого лица у тебя уже не будет никогда».
Теперь муж сам не расстается с фотоаппаратом и видеокамерой, снимает каждое движение нашей дочки, ей идет второй год. У Захарова была возможность пойти в труппу одного театра, но он решил, что обязан содержать семью, и устроился менеджером по продажам в автосалон.
