Там спросят, кто секретарь гэдээровской компартии, ты и облажаешься. Его имя и фамилию запомнить невозможно — Эрих Хонеккер». Чувак послушался и сделал надпись на подошве ботинка — «Хонеккер». Приходит в райком, его спрашивают:
— Скажите нам, дорогой товарищ, кто генеральный секретарь Социалистической единой партии Германии?
— Это я знаю, — улыбается незадачливый турист. Закидывает ногу на ногу, смотрит на подошву ботинка и читает вслух: «Саламандер»!»
Вспоминая о жизни богемы в советское время, не могу не рассказать историю про Леню Дербенева, который в свое время познакомил меня с Аллой.
Независимая Пугачева очень прислушивалась к его мнению. Ведь он написал ее лучшие песни, ему принадлежала инициатива создания фильма «Женщина, которая поет», и вообще он был мудрецом, с которым можно было поделиться проблемами, поговорить о жизни. Так вот, Дербенев был фанатичным рыбаком и любил съездить порыбачить на финскую границу, в карельский городишко Сортавала, где находился Дом творчества Союза композиторов. Под Москвой подобной рыбалки не было. Но однажды он случайно познакомился с адъютантом начальника Штаба Организации Варшавского договора (был такой социалистический аналог НАТО). И как-то новый знакомый, тоже оказавшийся заядлым рыбаком, приложив невероятные усилия, сделал ему одноразовый пропуск в Завидово, где охотились и рыбачили члены советского руководства.
Попасть туда простым смертным было практически невозможно. Сам адъютант тоже залетел в Завидово на птичьих правах. Вернулся с зимней правительственной рыбалки Леня в шоке: «Я много чего видел в жизни, но такого даже не мог вообразить. То, что там вода у каждой лунки просто кишит специально прикормленной рыбой, не надо объяснять. Но самое невероятное вот что: начальники выезжают на лед прямо в правительственных «Чайках». В днище их авто, под ковром, сделан специальный люк, и они сверлят лунку во льду, не вылезая из машины. И рыбу вытаскивают сразу в салон! Я когда это увидел, понял — никакой Америке, на хрен, за нами не угнаться! Там такого просто быть не может, чтобы люди выезжали на реку Потомак на «кадиллаках» и ловили прямо из салона килограммовых лещей!» Но снова попасть на правительственную рыбалку Дербенев, увы, не смог.
Посещение Завидово строго регламентировалось и не менее строго контролировалось Девятым управлением Комитета государственной безопасности.
Тогда Леня провернул в собственных интересах совершенно невероятную операцию, в которой были задействованы высшие руководители СССР: надиктовал адъютанту проект важной бумаги. И в соответствии с ней Политбюро ЦК КПСС (в то время высшие вопросы управления империей решались именно там) приняло примерно такое решение: «В целях улучшения взаимопонимания между высшими офицерами Штаба Организации Варшавского договора разрешить в порядке исключения приглашение высших военных представителей стран—участниц Варшавского договора, аккредитованных в Москве, на территорию охотничьего хозяйства Завидово для совместных мероприятий по проведению спортивной охоты и рыбалки.
Руководству Штаба ОВД представить список лиц, допущенных к мероприятиям».
За точность формулировок не отвечаю, но смысл был именно таким. Не нужно объяснять, что составлением списка рулил Ленин приятель-адъютант и фамилия Дербенева там фигурировала в качестве ответственного за культурно-массовую работу. С тех пор Леонид Петрович черпал свое вдохновение на завидовских берегах.
Одним из самых ярких людей, с которыми меня свела жизнь, был Сергей Владимирович Михалков. Я уже говорил, что на деньги, взятые у него взаймы, мы с Аллой гуляли нашу свадьбу. Как-то он подарил мне большой буклет с текстом государственного гимна СССР и написал на нем: «На память моему режиссеру, Саше Стефановичу, от автора».
