А также премию твоей жене — в знак уважения и благодарности за то, что она наш род прославляет.
Я в полнейшем оцепенении отвожу Гошу в другую комнату и спрашиваю:
— Дедушка поднимает тост за меня как за твою законную супругу. А он в курсе, что мы не женаты?
— Ну так сама ему скажи.
— Почему это должна делать я? Ты пригласил его в мой дом и поставил меня перед фактом. Как я могу взять у твоего деда возможно последние деньги?
Вернулись за стол, и Гоша говорит:
— Вот, дедушка, посмотри, эта женщина — не моя жена, она вообще не хочет, чтобы я был вместе с ними.
Уверена, что родителей и родственников ни в коем случае нельзя посвящать в отношения, которые касаются лишь двоих.
Для меня это категорическое табу. А Гоша его нарушил.
— Так вы не жена ему? — спросил дедушка.
— Нет.
— А собираетесь за него замуж?
— Не знаю.
— Почему?
— Ну, как вам сказать...
— Но в Грузии так не положено. Женщина, родившая мужчине детей, должна умерить гордыню.
Такой женщине положено находиться рядом с отцом своих детей в горе и радости, несмотря ни на какие конфликты.
Слова «в горе и радости» оказали на меня такое же действие, как красная тряпка на быка. Снова вывела Гошу и накинулась на него:
— Зачем ты опозорил меня перед своим дедушкой и посвятил его в то, что происходит между нами?!
— А почему между нами?! Давай уж между всеми! — орал Гоша.
Я была так зла, что на следующий день пошла в ЗАГС и записала Романа Андреем. Через некоторое время Георгий принял мое решение, ведь имя Андрюша так подошло маленькому трогательному человечку.
Я вошла в материнство грамотно, просмотрела множество видеоуроков: как ухаживать за ребенком, как купать. Мама же растила меня в восьмидесятые и читала книжки, которые в корне противоречат современным методам. Когда я, распахнув дверь в ванную, купала детей в чуть теплой воде, погрузив по уши, а в конце мы сделали нырок, мама чуть с ума не сошла. Иногда она стояла в стороне и молчала, но это молчание было красноречивее слов. Иногда срывалась и начинала меня воспитывать. Однажды, когда я несла Платошу в ванную, он случайно царапнул ногтем личико и заревел как пожарная сирена. Пришлось вернуться в комнату, куда тут же влетела мама:
— Что ты творишь с детьми? Просто издеваешься над ними, опускаешь в холодную воду, в огромную ванну, ты совсем спятила, я не могу спокойно на это смотреть!
Платон еще громче зарыдал и забился в истерике.
— Сделай что-нибудь, ты же мать!
Я не знала, как его успокоить.
— Отдай ребенка мне.
Когда внук оказался на руках у бабушки, она начала приговаривать:
— Все, Платошенька, все, не кричи, я не позволю ей тебя угробить.
— Мам, — не выдержала я. — Оставь меня, пожалуйста, наедине с моими детьми. Я хочу воспитывать их сама и так, как знаю и умею.
— Хочешь остаться одна с тройней?! Мужика прогнала, теперь гонишь меня. Ты обалдела? Хорошо, посмотрю на тебя через месяц.
Мама, гордая женщина, собрала вещи и уехала. Но через пару месяцев вернулась продолжать миссию бабушки. А тогда я осталась с малышами. И вопреки всему, это были трудные, но самые прекрасные дни. Я чувствовала, что дети должны расти так, как я считаю нужным, ощущала полную и единоличную за них ответственность. Сотни людей предлагали свою помощь, но я принимала ее только от узкого круга проверенных друзей.
Театр выделил мне деньги, коллеги по труппе тоже собрали приличную сумму. Дирекция походатайствовала перед городскими властями, и те откликнулись — выделили квартиру по льготной цене. Гоша все это время помогал, сидел с малышами, когда у меня шел спектакль «Мужчина по вызову». И я даже успела сняться в фильме Паши Бардина «Салам, Москва!», сыграла жену русского спецназовца.
Несмотря на наши конфликты, он был рядом, его тянуло к детям.
