Не могу сказать, сколько часов стоял перед иконами, слушая пение хора. Поймал себя на том, что уходить не хочется, в душе разлилось спокойствие. Стал бывать в храме все чаще, познакомился с батюшкой, побеседовал с ним, крестился. А еще, желая разобраться в себе, преодолеть внутренние страхи, увлекся психологией. К этим занятиям меня приобщила подруга — психолог Наташа.
— Олег, чего ты хочешь от жизни? Сформулируй в двух словах, — спросила она, в очередной раз выслушав мои жалобы на судьбу.
Собрался с силами и выдал:
— Хочу стать звездой. Вам смешно?
Она даже не улыбнулась.
— Отлично, давай разберемся, что тебе мешает этого добиться.
И мы начали копаться в моей душе, заглядывая в самые потаенные уголки. На долгие годы это стало моим постоянным занятием, пока я полностью не осознал изречение Льва Толстого: «Единственный смысл жизни человека — это совершенствование своей бессмертной основы. Все другие формы деятельности бессмысленны по своей сути в связи с неотвратимостью гибели». Теперь эта цитата открывает мой сайт в Интернете. А тогда я лишь беспомощно барахтался, пытаясь не утонуть в глубинах подсознания.
Стал зачитываться специальной литературой, сходил на пару тренингов, постепенно начал извлекать на свет свои внутренние страхи, особенно главный — что я ни на что не способен, и потихоньку, порой очень болезненно, порой незаметно они начали растворяться.
Сегодня чувствую себя вполне уверенным человеком, хотя и остаюсь ранимым. От этого артисту совсем уж избавляться нельзя. Чем тогда играть?
Психологические практики помогли мне ощутить себя автором собственной жизни, научили формировать ее события. В итоге я даже получил второе высшее образование в институте «Генезис». Правда, до сих пор не забрал свой диплом. Все недосуг. Но это было гораздо позже...
Как только я начал разбираться в себе, судьба преподнесла сюрприз. Сидел за компьютером, резался в очередную игру (я, как уже писал, страстный любитель этого дела), и тут раздался звонок, круто изменивший мою жизнь. Бывший сокурсник Саша Назаров, перебравшийся в Москву и ставший режиссером, предложил: «У меня есть близкая подруга — актриса.
Она хочет поменять театр. Но ей не с кем показываться режиссерам, нет подходящего партнера. Не мог бы ты ей подыграть?»
Я подумал: какой бред! В Москве для нее не нашлось ни одного партнера? Но почему-то сразу согласился.
На следующий день уже сидел в «Красной стреле», направляясь в столицу. Мы подготовили отрывок из пьесы Вампилова «Старший сын», обошли восемь театров. И — так часто случается — Лену не взяли ни в один, а мною заинтересовались сразу два режиссера. Правда, Владимир Мирзоев из Театра имени Станиславского сказал: «Вы интересный, но выучите что-нибудь из Шекспира, тогда посмотрим».
Зато худрук «Театра на Покровке» Сергей Николаевич Арцибашев заявил совершенно определенно: «Приходите, я вас беру».
Ступенька, да еще какая!
Арцибашев тогда как раз возглавил и Театр имени Маяковского. Явился к нему туда:
— Я был у вас две недели назад, показывался. Вы сказали: «Приходите».
— Что-то не припомню...
— Ну, я еще пел.
— Пел? Ну-ка, спой что-нибудь.
Волнуясь, я затянул цыганский романс.
— Отлично, — прервал Арцибашев. — Идем со мной.
