Знаменитостей на своей работе уже навидалась. Такое вытворяют — волосы на голове дыбом встают, но имена называть не хочу. Я попросила напарницу: «Оль, ты не уходи, мы сейчас с Кругом здесь вдвоем посидим, а ты делай вид, что убираешься».
Вошел Михаил, мы сели с ним за столик, а Ольга рядом хлопочет.
— Еще раз предлагаю: вы будете у меня костюмером с хорошей зарплатой, — сказал Михаил Владимирович.
Говорил без напора и вел себя тактично, глазками не стрелял, за коленки не хватал. Но я-то понимала: мы в Челябинске, неужели он не мог подыскать себе человека с опытом работы в Москве?
— Спасибо большое, — ответила, — но не могу.
— Почему?
— Я недавно развелась, у меня маленький ребенок, не с кем оставить.
Круг взглянул пристально и поднялся. Я пошла дальше убирать посуду.
Куда мне до него, простой уральской девчонке, — мы как-нибудь здесь проживем, переможемся.
Я выросла в обычной семье: мама — чертежница, папа — военный. В детстве, как многие, мечтала стать актрисой.
А еще зубным врачом. И сейчас всегда обращаю внимание на ослепительную улыбку и красивые зубы. Но больше всего мне хотелось стать фигуристкой, после занятий в школе я ходила на каток, сама разучивая элементы. Но когда папа повел записывать в секцию, меня не приняли, сказали, по возрасту уже поздно. Я плакала навзрыд, папа, как мог, утешал. Но впереди меня ждали совсем другие слезы, по-настоящему горькие.
Еще в школе я влюбилась в А. — мальчика из старшего класса. Нам казалось, что это навсегда. Вскоре после выпускного я забеременела и мы пошли в ЗАГС, родилась Маринка. А. выучился на зубного техника, мне виделся в этом знак судьбы: зря, что ли, все детство лечила куклам зубы? Но медицина до добра не довела.
Некоторые препараты, оказавшиеся в его распоряжении, пригодились не только пациентам. Под их воздействием А. стремительно менялся: из доброго, внимательного, ответственного парня превратился в агрессивного, нервного, лживого. К этим «радостям» добавился алкоголь и измены.
Узнав, в чем причина, я его не бросила, пыталась лечить. Не хочу вспоминать подробности, делать больно отцу своей дочери. Ведь он до сих пор звонит нам, общается с Мариной. Скажу только, что лечение не помогало, да и сам А. не желал меняться. Я долго прощала, жалела непутевого мужа. Пока в его руке не оказался нож. К счастью, до беды не дошло. Он только замахнулся. Но я убеждена: если мужчина сорвался и поднял руку на женщину, он сделает это во второй и в третий раз. Ночевать не пришел, телефон отключил, решил погулять — могу простить, запил — буду лечить.
Но если рядом с мужчиной страшно жить, надо ставить точку, чтобы ребенок не рос сиротой. В конце концов свет клином не сошелся, у любой женщины — красивой, некрасивой, умной и не очень — обязательно появится кто-то другой. Не надо бояться одиночества.
Забрала дочку и переехала в мамину однокомнатную, которую оставил ей после развода отец (а мама переехала к своему новому мужу). А. приходил, клялся, что завяжет с пропащей жизнью, пытался даже вены резать. Но после бесконечной череды нарушенных обещаний я больше ему не верила. И оказалась права. Насколько знаю, расставшись со мной, он не изменился. Хотя если бы в моей жизни не появился Михаил Владимирович и не увез меня из Челябинска, я, возможно, до сих пор пыталась бы спасти А.
