А в финале сообщает, что носители древних знаний есть и у нас в стране. И представляет публике «молодого ученого» Борубаева, который и находит таких дервишей в советских кишлаках и аулах. Абай в свою очередь рассказывает о чудесном мудреце из Каракалпакии Мирзе Кымбатбаеве.
После, в фойе, Борубаева обступают возбужденные слушатели. Одна из них, учительница младших классов, умоляет дать адрес целителя.
— Как вас зовут? — спрашивает Абай.
— Лена, — отвечает женщина.
В свой отпуск, преодолев тысячи километров, она добирается до колхоза «Путь ленинизма», где находит лачугу Мирзы.
Мужчина закатывает глаза, словно считывая небесные позывные, и уверенно произносит: «Лена, Москва». Учительница в шоке. «Деньги, кольца давай», — требует Мирза. Она, трепеща, отдает. И возможно, впервые осознает, как это очищает душу: вот так легко и просто отдать незнакомцу все, что имеешь. Мирза кормит ее, толстыми пальцами проталкивая в рот куски мяса и лепешки. Ведет купаться в арык, раздевается при ней догола, раздевается и она, холодея от ужаса и восторга. Мужчина не обращает никакого внимания на ее наготу, и она чувствует себя маленькой девочкой. Они идут на кладбище, садятся у входа, просят милостыню. Учительницу охватывает восторг добровольного унижения. Ночью к ней подползает этот «кудесник, любимец богов». «Люди должны помогать друг другу», — говорит он. И Лена, может быть впервые в жизни, получает радость от соития.
Наутро просыпается другим человеком. Счастливым. Свободным от комплексов. Она не помнит, что за пару месяцев до первого приезда к Кымбатбаеву назвала свое имя одному «молодому ученому». Не подозревает, что он передал Мирзе ее яркие приметы: худая, длинная, носик клювом. Здесь ее давно ждали. И проснулась она сектанткой, рабыней. Теперь ей никто никогда не докажет, что Абай и Мирза способны на преступление. «Здесь что-то не так», — будет она твердить на суде.
В колхоз «Путь ленинизма» толпами валили страждущие. Абай и Мирза продавали задерганным жизнью людям душевный комфорт, снимали стресс, комплекс двоедушия. Они никого не обманывали. Они очаровывали. Как настоящие политики, обещали людям именно то, чего те хотели. Слабым — силу, художникам — откровение, женщинам — счастье любви...
Что брали взамен? Душу, конечно. Ну и деньги. «На самолете летишь — деньги платишь?» — спрашивал Мирза. А тут, мол, хочешь воспарить над собой и своими слабостями — и на халяву? Нехорошо.
Мирза большей частью молчит. Но может сказать: «Хароший ребята». И даже руку поцеловать мальчишкам-студентам. Забормочет тарабарщину, Абай переведет: «Ленин хороший человек». И правильно: а вдруг кто-то настучит? Главный ученик и толкователь слов Кымбатбаева по вечерам пел, аккомпанируя себе на гитаре. При случае мог блеснуть сурой из Корана или историей из жизни мистика Гурджиева. И никаких чудес. Когда Талгат показал свой номер со свечой, Абай удивился: «Зачем так сложно? Свечи надо тушить вот так», — послюнявил пальцы и влажной щепоткой придавил язычок пламени.
Кругом зашептали: «Гениально».
Но одно чудо все-таки произошло. «Молодой ученый» превратился в Верховного Учителя. Как это случилось? Очень просто: Мирза объявил. Когда он появился после неожиданно долгого отсутствия, вдруг бухнулся Абаю в ноги: «Юллы сказал: ты — Главный Учитель!» Помните, я говорил о его наставнике Юллы, которого никто не видел? С той поры власть в секте переходит к Абаю. Впрочем, она всегда у него и была. Если раньше Борубаев дергал за ниточки из темного угла, то теперь пересел в центр.
Их принимают в журнале «Огонек», и даже председатель Госплана Байбаков сочувственно относится к идее Абая создать институт Человека. Там под его руководством ученые, артисты, художники займутся изучением и развитием своих «сверхспособностей».
Именно эта идея и привлекала к Абаю таких людей, как Талгат. Под институт, конечно, собираются взносы.
За полгода до краха «конторы» Абай опять лег в психбольницу. Сам. Объяснял это желанием постичь параллельную психику. Но мне кажется, решение было вполне практическим. Доходы «конторы» росли. Ходила легенда о бриллиантовом поясе Борубаева. Мне рассказывали бывшие сектанты, что жены высокопоставленных товарищей делали Абаю очень дорогие подарки. Учитель уже давно не дружил с Уголовным кодексом. Ворочать огромными суммами и надеяться на справку об ипохондрии — слишком легкомысленно. Абай всего-то на две недели лег в больницу и вышел уже с тяжелым диагнозом «шизофрения». Такую же бумажку, но раньше, приобрел и Кымбатбаев.
