Воды начали отходить на улице, когда гуляла. Я ничего не поняла, поймала такси и поехала в консультацию. Одна. С Александром к тому времени отношения сильно испортились. Беременность не сделала меня более покладистой, я по-прежнему была независимой и очень самостоятельной. Александр понял, что посадить меня дома не удастся, и мы разъехались.
Врач говорит:
— Ты же рожаешь!
— Да ладно!
— У тебя уже воды отошли.
— Здорово... — замечаю я, как будто это не про меня!
Звоню доктору, с которым заранее договаривалась. А он заявляет: — Надюша, у нас роддом закрыли на месяц на профилактику...
— Что же делать?
— Сейчас позвоню жене.
(Она главврач в другом роддоме.)
Думала, буду рожать у мужчины, но пришлось обратиться к женщине. А женщины-гинекологи ведут себя более жестко. Может, поэтому все прошло так тяжело. Но ради ребенка я была готова на любые муки.
Игорь родился маленьким — два семьсот. Я боялась его на руки брать! Первые два дня после родов пребывала в какой-то эйфории и вообще не спала. Смотрела на своего мальчика и не могла налюбоваться.
Кормила недолго, около месяца, потом случилось серьезное отравление и молоко испортилось, пришлось перейти на искусственное вскармливание, иначе ребенок мог тоже пострадать.
Мама моя прилетела из Италии и жила с нами. Мы с ней вместе Игорька купали и кормили. Она заплакала от счастья, когда его впервые увидела. Из роддома нас мама встречала.
С Александром вскоре после рождения Игоря мы окончательно разошлись. Он приходил посмотреть на малыша. Дал ему свою фамилию. Помогал нам. Александр и сейчас не забывает сына, они с Игорем регулярно видятся. Одно время за маленьким племянником присматривала Сашина сестра — когда мама уехала и мне понадобилось выйти на работу. Няню сложно сразу найти. Я быстро вернулась в группу — месяца через два после родов.
И опять все закрутилось — концерты, гастроли, съемки... Об Александре не думала.
Такой уж характер — если разочаровываюсь в человеке, он перестает для меня существовать. После нашего разрыва сказала себе: «Все, что ни делается, к лучшему. Я всегда подозревала, что могу остаться одна, если не встречу такого мужчину, как дед. Надеюсь, меня еще найдет моя «половинка». А если нет — проживу и одна».
Конечно, было очень тяжело. И физически, и морально. Меня разрывало желание остаться дома с ребенком, но приходилось постоянно ездить на гастроли. Я была единственным кормильцем в нашей семье и помогала родным. Старалась никому не показывать, как мне плохо. Работа не радовала — она превратилась в каторгу. Но я сделала выбор и с его последствиями должна была справляться сама. Продюсеры меня приняли обратно, хотя для этого им пришлось расстаться с новой солисткой, и я не имела никакого морального права жаловаться или просить помощи.
Внешне все вроде бы складывалось неплохо.
Но мои желания начальством не брались в расчет. С молоденькой девчонкой необязательно считаться, тем более когда группа находится в стадии становления. Костя только отшучивался, если подходила с какими-то вопросами: «Не волнуйся, Наденька, все будет красиво!»
Очень хотелось серьезно заняться вокалом, но не могла найти «своего» преподавателя. Продюсеры в меня не верили, и им, в принципе, было невыгодно, чтобы я еще и запела по-настоящему. Не дай бог, почувствую, на что способна, и стану более требовательной. А зачем платить лишние деньги?
