Маленькая дуреха, я таяла от счастья при мысли, что выдающийся Михаил Лавровский выбрал именно меня.
С нами еще жила Мишина бабушка, мать Елены Георгиевны — Ольга Андреевна. Получившая воспитание в Смольном институте благородных девиц, эта красивая дама отнеслась к молоденькой невестке строго, но доброжелательно. Она тактично дала понять, какая роль мне отводится в семье: я уяснила, что главный — царь и бог — Миша. Я же должна прислушиваться к советам старших, впитывать в себя новые знания и атмосферу этого удивительного дома.
Миша тогда уже начинал работать как балетмейстер и делился со мной творческими замыслами, я была для него больше чем жена — еще и партнер, соратник. Все свои первые постановки он делал на меня.
Гуляя по Серебряному Бору, обсуждал со мной каждый кадр будущего фильма-балета «Мцыри».
Прежде всего я испытывала к мужу огромное уважение. Любовь к нему как к мужчине зарождалась постепенно. Он был невероятно красив, очень похож на молодого Жана Маре и не мог не нравиться. Я слышала, что в театре о Лавровском отзывались как о человеке увлекающемся, большом поклоннике женщин. Но в силу собственной наивности даже не задумывалась, что его «увлечение» помешает нам жить долго и счастливо.
Едва выйдя замуж, я забеременела. «Только не вздумай рожать. Никакой ребенок Мишу не удержит! К тому же ты должна танцевать», — сказала свекровь.
Никто не спрашивал моего мнения, участь этого ребенка была решена, и я согрешила перед Богом, согласившись на аборт. Убедила себя, что творчество сейчас важнее и для меня, и для мужа.
Елена Георгиевна была особенной свекровью. Властная женщина, она не отпускала Мишу от себя и делала все, что считала правильным для него. Она продолжала работать в театре и была целиком и полностью погружена в жизнь сына. На первом месте для нее стояла Мишина карьера. Но для меня она тоже много сделала, приняв под свое крыло.
Свекровь полюбила меня как балерину. Все мои партии она не просто смотрела, а разбирала, направляя меня по верному пути. В театре я попала в класс Галины Сергеевны Улановой, Григорович поручил мне буквально весь классический репертуар и что самое важное — свои балеты.
Центральные партии сыпались как из рога изобилия. Ни в каком другом театре, кроме Большого, я не сделала бы такой карьеры. Танцевала Одетту—Одиллию в «Лебедином озере», Жизель, Аврору в «Спящей красавице», Китри в «Дон Кихоте», Раймонду, Катерину в «Каменном цветке», Фригию в «Спартаке», Анастасию в «Иване Грозном», Валентину в «Ангаре» — всего не перечислишь. Я единственная балерина, станцевавшая во всех постановках Юрия Николаевича. Критики отмечали подлинность чувств и глубокий драматизм моих героинь, писали, что они поражают силой своих страстей, являя образы, полные жертвенности и искренних переживаний, всего того, что свойственно женской душе. Вслед за мужем я поступила в ГИТИС на балетмейстерский к выдающемуся мастеру Ростиславу Захарову.
