«Марина, как хорошо, что ты живешь во Франции. Мы едем туда через неделю. Нашему приятелю будут вручать орден Святого Константина, он устраивает по этому поводу грандиозную вечеринку. Присоединяйся», — пригласил Анзори.
Я была на седьмом небе от счастья. Дата новой встречи с Пашей совпадала с ответственными сборами. Мы с Гвендалем полным ходом готовились к грядущему чемпионату, уехали подальше от любопытных глаз в горы. Там на местном катке нам ставили номер знаменитые англичане, олимпийские чемпионы Джейн Торвилл и Кристофер Дин. Им удалось выкроить из своего бешеного графика несколько дней. Но я заявила, что должна непременно попасть в Париж на модный показ. У Гвендаля вытянулось лицо, он покрутил пальцем у виска, но я была настроена решительно, и ему пришлось меня отпустить.
Мчалась в Париж на всех парусах. Мы договорились встретиться с Анзори и Пашей в аэропорту. Я все рассчитала, но мой поезд на полчаса застрял в тоннеле.
«Господи, помоги! — молила я. — А вдруг они меня не дождутся? Что я буду делать? Где их искать? Неужели не увижу Пашу?!»
В здание терминала не вошла — ворвалась. К счастью, Буре с Анзори стояли у тележек с чемоданами и о чем-то мирно болтали. Сердце мое бешено колотилось. Дождались!
Мы поехали прямиком к их другу Алимжану Тохтахунову. Это позже из газет я узнала, что он авторитетный бизнесмен по кличке Тайванчик. А тогда не имела представления, какого рода делами он занимается и за что ему вручают орден.
Мы оказались в роскошной квартире Алика, бродили с Пашей из комнаты в комнату, восхищались обстановкой. Там всего было чересчур, мебель, зеркала, рамы картин сверкали золотом.
— Прямо как в музее, — сказал Паша.
— И не говори, — откликнулась я.
На приеме собралось множество гостей. Я изо всех сил старалась не терять из виду Пашу, за весь вечер ни разу от него не отошла, но он не оказывал мне особых знаков внимания, держался ровно, как со всеми.
На следующий день Паша и Анзори отбывали в Ниццу.
— Может, махнешь с нами на Лазурный берег? — предложил Буре.
— Не могу, тренировки...
Было понятно, что «мой предмет» не рассчитывал продолжить путешествие в моей компании, догадывался: ответ будет отрицательным.
Я девушка гордая, не умею брать мужчину в осаду, как крепость, устраивать на него охоту. Паша не проявил ко мне мужского интереса, а я постеснялась дать ему понять даже намеком, что очень этого жду. Так и расстались.
Перед уходом мы обменялись телефонами с Тохтахуновым. В Лионе мне не хватало общения с русскими, а у Алика в Париже дом постоянно был полон гостей из России. Я тоже стала в нем «персоной грата». Когда Алик отвечал по мобильному, любил похвастаться: вот звонит Никита Михалков или Шамиль Тарпищев.
Помню, однажды мы отмечали Рождество в компании Анастасии и Марианны Вертинских и дочерей Марианны.
А еще я постоянно созванивалась с Аликом, чтобы выведать новости про Пашу: где он, что поделывает, не собирается ли приехать? Сердце каждый раз замирало: а вдруг Тохтахунов сообщит, что Буре женится? Как такое пережить?!
Мама была в курсе моих душевных мук, наставляла: «На фиг тебе сдался хоккеист? Тебя что, не убеждает мой печальный опыт? Все хоккеисты — ветреные, избалованные вниманием поклонниц, девушки готовы ради них на все. Разве о таком муже ты мечтаешь?»
Но я лелеяла надежды: Паша полюбит меня настолько, что другие женщины перестанут для него существовать.
