В этом лечебном заведении Понаровская наблюдалась с конца семидесятых у одного из лучших урологов Москвы.
— Ирочка, да вас не узнать! — воскликнул доктор, увидев пациентку на пороге своего кабинета. — Посвежели, похорошели! Проходите, давайте сюда анализы.
Несколько минут за дверью стояла тишина, которую прервал пораженный возглас:
— Чем вы лечились?! Это чудо какое-то!
В ответ — тихий, счастливый смех Иры.
— Хотите, познакомлю вас с этим чудом? Он тут, в коридоре, сидит себе скромненько.
Доктор долго жал мне руку.
— Вы сделали то, что медицине оказалось не под силу. Ирина абсолютно здорова.
По дороге домой жена заявила: «Велл, я очень соскучилась по сцене. Теперь здоровье позволяет работать в полную силу. Так что, товарищ директор певицы Понаровской, давайте-ка быстренько организуйте гастроли».
И мы начали колесить по стране, давали концерты на самых престижных площадках столицы. Однажды на своем творческом вечере, в котором я не принимал участия, Ира едва ли не силой вытащила меня из-за кулис на сцену.
Представила публике: «Это мой муж, друг, сын, любовник и доктор! Я благодарна судьбе, что встретила Велла. Он самый лучший!»
Зал взорвался такими аплодисментами, что со стен посыпалась штукатурка.
Как только в гастрольном графике случалась свободная неделя, мы с Ирой ехали в Питер. О «холодной войне», некогда объявленной родственниками Понаровской похожему на обезьяну Родду, давно никто не вспоминал. Нина Николаевна не могла нахвастаться перед подругами зятем, который и капитальный ремонт в квартире сделал, и сына (брата Ирины) от язвы вылечил, и бабушку Шарлотту от верной смерти спас.
Свое знакомство со старейшиной рода я помню до малейших деталей. Ира провела меня в комнату с опущенными шторами, где в старинном, похожем на трон кресле сидела древняя-предревняя старуха.
«Три карты, три карты... графиня из «Пиковой дамы», — промелькнуло в голове, пока шел от двери до кресла.
— Здравствуйте!
— Добрый день. Давно хотела с вами познакомиться. Шарлотта Арнольди, — «графиня» протянула похожую на птичью лапку руку.
Я почтительно притронулся к ней губами.
— Жаль, что вас не было на нашей свадьбе.
— Бог с вами, молодой человек! Я давно не выхожу из этой комнаты. А уж предпринять путешествие из Петербурга в Москву и обратно — вы, верно, смеетесь?
— Ничуть.
— Мне девятый десяток, у меня нет ни единого здорового органа.
Впрочем, не будем о грустном. Вы кудесник, сделали то, что оказалось не под силу целым клиникам. Благодарю вас за внучку и за то, что уйду на тот свет спокойной за нее.
— Я берусь и вас вылечить.
Опершись руками о подлокотники, Шарлотта подалась вперед.
— Вы считаете, это возможно?
— Вполне. Но при условии, что вы будете выполнять все мои рекомендации.
Шарлотта величественно кивнула.
— Вот в этой вазе ваша моча? — я показал рукой на большой сосуд, заполненный желтой жидкостью.
— Да, — очередной величественный кивок. — Врачи велят контролировать количество выпитого и выделенного.
— Вы слышали что-нибудь об уринотерапии?
— Не хотите ли вы, молодой человек, предложить мне... — лицо Шарлотты исказила брезгливая гримаса, а в голосе послышалось негодование.
— Именно это я и хочу вам предложить в качестве первого этапа лечения. Голодание и уринотерапию.
— Я не смогу... Это так противно, — еле слышно простонала Шарлотта.
