Слава богу, она увернулась.
Я испугалась, позвонила нашему продюсеру Константину Меладзе:
— Ой, извините, Костя, мне так неудобно, я тут немножко «наехала» на Приходько.
— Не убила?
— Нет.
— Ну и ладно, расслабься, все нормально.
Костя Меладзе — самый лучший продюсер на свете. Очень добрый. И эта доброта иногда даже мешает. Он не может, например, откровенно сказать артисту, что не хочет или не может с ним работать, и тот ждет месяцами, годами и продолжает на что-то надеяться...
Камеры в «Звездном доме», конечно, раздражали.
Особенно в туалете. Мне не нравилось, что за мной там подглядывают. И стены у нас были слишком тонкие. Идешь по дому и слышишь, как переговариваются организаторы:
— Это кто прошел?
— Корнелия. Зашла в туалет.
Такие реплики убивали наповал. Первое время я очень некомфортно себя чувствовала. А потом как-то свыклась.
Однажды случилась «катастрофа». Туалет засорился, прорвало канализацию. Утром просыпаемся, а в комнате — по колено воды с нечистотами. Только моя кровать не пострадала, потому что стояла на возвышении.
Все в панике, а я сижу и смеюсь. Приходько тогда смотрела на меня как на врага народа. Как будто я все подстроила. Как же — все в г...не, а эта черная — в шоколаде!
Я не выиграла конкурс, даже не вошла в первую «тройку», но нисколько не расстроилась. Не получила первого места — и не надо. Зато меня полюбили зрители. Разве кто-нибудь сейчас помнит, что Приходько стала победительницей седьмой «Фабрики»? Да и где она вообще? А меня не забывают, подходят на улице за автографами, поддерживают на телевизионных конкурсах.
Вскоре после окончания «Фабрики» я поехала на съемки программы «Последний герой». Некоторые знакомые потом удивлялись: «Корнелия, зачем тебе это было нужно?
Голод, грязь, тяжелая работа...» А я хотела проверить, смогу ли выжить в условиях, в каких существовали мои предки в Африке. Смогла. И после возвращения в Москву у меня было удивительно чистое и ясное сознание, я долго получала невероятное удовольствие от самых простых вещей: теплого одеяла, горячей воды и мыла, хлеба, пирожных. Когда не можешь пользоваться элементарными житейскими благами, начинаешь их ценить. Я бы с удовольствием купила турпутевку на программу «Последний герой», если бы это было возможно, и поехала на остров еще раз.
Пока хватает сил и энергии, я готова участвовать во всех конкурсах, на которые зовут! Танцевать, петь, лететь на необитаемый остров. По-моему, пока молодая и здоровая, пока нет детей, надо все попробовать. Будет что вспомнить и рассказать.
Сейчас, правда, сама удивляюсь: как я тогда это вытерпела? Руки и ноги были побиты, порезаны и покусаны. Нас постоянно грызли муравьи и песчаные блохи. Никакие средства не спасали. Кожа была покрыта толстой коркой, состоявшей из грязи, крема от загара, репеллента и соли. И она ни разу не смывалась за те три месяца, что мы были на съемках! В день нам на всю команду выдавали две пятилитровые баклажки питьевой воды, но Виктория Лопырева ухитрялась воровать ее и мыть голову! Мы ее за это ненавидели, по-моему, вполне заслуженно.
В качестве еды получали только чашку риса — на целый день, но даже эту крохотную порцию женщинам приходилось делить с мужчинами, они же работали больше нас. Перед конкурсами давали бананы — по одному на человека. Но как ни странно, похудела я не очень сильно, всего на восемь килограммов.