И все у него складывалось прекрасно. Но угораздило же этого милейшего парня влюбиться в меня.
Я пребывала тогда в печали. Меня бросил один эпизодический персонаж: имя его никому ничего не скажет. Допустим, Вася. Я пребывала в печали по Васе. А тут возник Веник — в меня влюбленный.
Мы не подходили друг другу внешне. Я — выше на пять сантиметров, старше на два года. Но он втюрился. А я была трагически одинока и из вредности провоцировала его ухаживания.
«Выходи за Веника. Он — прикольный», — говорила Боня.
Я тяжело вздыхала. Дело в том, что я абсолютно не была в него влюблена. Но замуж выйти было надо. Зачем?
Понятия не имею. Почему-то в тот период мы все считали необходимым выходить за кого-то замуж. Пьесы же все про любовь, все героини замуж хотят. И комедии заканчиваются свадьбами. А трагедии свадьбами не заканчиваются. Но на то они и трагедии. Я творила сюжет собственной жизни на основе прочитанной литературы — и в реальной жизни руководствовалась образами и абстракциями. Я хотела, чтобы сюжет у меня получился увлекательным, наполненным перипетиями, и главное — небанальным.
К тому же Веник втрескался в меня до безумия. Он терял дар речи и чувство юмора, когда находился рядом. Только преданно смотрел на меня и исполнял любые приказы. Я издевалась над ним как могла, строила из себя королеву. «Вдовствующая королева и паж», — так кто-то окрестил нашу парочку.
— Что ты все «люблю, люблю». Ну докажи это как-нибудь! — заявляла я ему, например.
— Как? — спрашивал Веник.
— Не знаю. Придумай что-нибудь. Есть у тебя фантазия? Что ты готов сделать ради меня?
— Все.
— Ну, встань тогда на проезжую часть.
Веник шел на проезжую часть, прямо под машины. Я орала:
— Назад! Идиот! Ты обалдел!
Короче, вела себя ужасно. Или вот еще был случай...
Сидим, пьем шампанское. Оно заканчивается. На дворе полночь, в стране — антиалкогольная кампания.
Денег у нас нет.
— Достань шампанского, — говорю я Венику.
— Где?
— Где-нибудь.
— А на что? — спрашивает он.
— Откуда я знаю. Ты же говоришь, что любишь. Вот и достань. Ради меня.
— Хорошо, — произносит Веник через паузу.
Уходит и... возвращается с шампанским.
— Откуда? — спрашиваю я, и мне становится дурно. — Ты что, убил кто-то?
— Успокойся, все живы, — говорит Веник. — И здоровы, — добавляет он с криминальным подтекстом...
— Кошмар! — ору я. — «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла...»
Мерзкий у меня был характер, даже стыдно сейчас вспоминать. Все это однозначно формировало неотвратимость будущего возмездия.
А потом мне стало его жалко, он так безропотно мне служил. И защемило мое сердечушко. И решила я, что это любовь. И потащила его в ЗАГС.
После нашей свадьбы к Венику вернулись дар речи и чувство юмора. Он из любой ерунды мог сделать репризу. Я хохотала постоянно. «Как здорово, что мы поженились, Веник!» — орала я на всю квартиру.