Это стабилизировало расшатанные нервы. Сидела там, потому что стоять в моем положении было уже тяжело, смотрела на иконы, слушала службу и успокаивалась. Дома каждый день читала Новый Завет.
«Он никогда не будет пить вина» — сказано в Евангелии про Иоанна Крестителя. Когда прочла эту фразу, сразу решила: если будет мальчик, значит, Иоанн. Так я и стала звать его с рождения. Причем хотела записать ребенка не обрусевшей версией «Иван», а именно еврейским вариантом, с двумя «н». Ташков, когда услышал это, завопил как резаный: «Ты обалдела? Как это выговаривать?!»
Но я была уверена в своей правоте и пыталась Андрюшу переубедить. Тогда Ташков побежал в наш храм, налетел там на настоятеля: — Вы представляете, эта идиотка, моя жена, хочет назвать сына Иоанном!
Иоанн! Как это выговаривать?
— У меня сын — Иоанн, — спокойно сказал ему отец Федор. — Но в метрике он, конечно, записан как Иван.
Ташков побежал обратно домой. «Даже у отца Федора сын записан как Иван! Даже у священника!» — с порога закричал он.
И я смирилась. Потому что по канонам муж — это начальник. Жена должна перед ним смиряться. Все-таки иногда я вела себя правильно. Так мой Иоаннчик стал Иваном.
Недавно, когда я рассказала Ваньке эту историю, он заявил мне с абсолютно ташковской интонацией: «Ты обалдела, мама? Иоанн. Как это выговаривать? Вот уж спасибо папе».
После того как мы зарегистрировали Ивана, Андрей пропал окончательно. У него была квартира в Беляево, он переехал туда, но в основном шлялся по друзьям. Я все время плакала и звонила в Беляево. Потом возникла Коренева...
Они были знакомы давно, но завязка их отношений, возможно, произошла в тот день, когда мы встретились с Леной в ресторане Дома кино. Мы с Ташковым еще были новобрачными. Я уже была беременна, но об этом никто не знал. Выглядела я потрясающе, одета была прекрасно. Рядом стоял просветленный Ташков в костюме и при галстуке. Мне нравятся мужчины в костюмах, поэтому я старалась так наряжать Андрюшу. Я вообще любила его наряжать как куклу. Мама даже сказала как-то: «Что ты все его украшаешь? Смотри — уведут».
Мужчина, конечно, не домашнее животное, чтобы его водили кто куда захочет, но доля истины в маминых словах есть.
Мужчины наивны и прямолинейны. Женщины по природе хитроумны и изощренны в маневрах. Недаром лукавый в свое время совратил род человеческий именно через женщину.
Когда мы встретились в ресторане с Кореневой и Ташков нас знакомил, мне показалось, что ее пронзила какая-то эмоция. Я не придала этому значения — Ташков тогда нравился всем. Но потом, когда открылся факт его измены, в моем сознании сразу всплыла та встреча в ресторане. Думаю, что именно с нее начинается завязка сюжетной линии ухода Ташкова от меня.
После того как я врезалась в их с Кореневой телефонный разговор, со мной случилась вторая мистическая история.
Видимо, для подтверждения первой.
Приезжает к нам Ташков, ищет в шкафу какие-то документы. Все его вещи тогда еще были у нас.
— Что? Зачем? — спрашиваю я.
— Надо, — говорит он, находит документы и уезжает.
От театральных сплетников узнаю, что он оформляет документы для поездки в Австралию. Зачем? Никто не знает.
Хожу по квартире, делаю разные дела, размышляю на эту тему. Прохожу мимо кухни, там работает телевизор. Встречаюсь взглядом с диктором новостей культуры. И в этот момент диктор говорит мне прямо в лоб: «Известная актриса Елена Коренева едет в Австралию со спектаклем «Лу»...»
Не помню дословно этот дикторский текст.
Но все вопросы по поездке Ташкова в Австралию у меня отпали... И опять никаких расходов на сыщика.
После возвращения с «австралийских гастролей» Андрей еще какое-то время метался между двумя Ленами и перевозил в свою квартиру оставшиеся вещи. А потом подал на развод. Нас развели легко, я даже ни разу не заплакала. Только все время твердила судье: «Я со всем согласна. Претензий не имею».
Нам даже присудили судебные издержки оплатить поровну. Вот с этим уже не согласилась категорически. И меня освободили от оплаты этой пошлины «в связи с тяжелым материальным положением».
— При чем тут мое положение? — попыталась я оспорить формулировку. — Не я же ему изменила. За что должна платить-то?
Но мне сказали, что заниматься ерундой суд не будет. Просьба моя удовлетворена.
— Идите, женщина, не мешайте работать.
Я еще немного понервничала, поплакала, пострадала... А потом что-то щелкнуло внутри, и как-то разом вдруг успокоилась. И перестала пытаться вернуть Ташкова. Перевернула страницу.
Сейчас никаких конфликтов и противоречий у нас с Андреем нет. И никаких взаимных претензий, все прощено и забыто. У нас с ним теперь абсолютно счастливая послесемейная жизнь!
Он не ворует нашего ребенка, не прячет его непонятно где, не объявляет меня сумасшедшей наркоманкой, как среди звездных отцов сейчас модно...
