Говорю:
— Хотите яблок? — у меня как раз с собой пакет был.
Народ заулыбался, начали яблоками хрустеть, и атмосфера разрядилась.
В один из первых дней иду по коридору, навстречу Сати Казанова, Саша Савельева и Маша Алалыкина. Подружились уже, за ручки держатся: «Привет, тебя как зовут? Дружить будем?»
Девчонки — красавицы, но я на них смотрел как на произведения искусства. Даже мысли не допускал, что можно приударить, — такие они были модные, ухоженные, раскованные, готовые артистки! Сати потом призналась: «Мы были уверены, что у тебя проблемы или со здоровьем, или с ориентацией. Ты к нам совсем никакого интереса не проявлял!»
Позже мне с Сашей Савельевой приписывали роман, но это все журналистские фантазии — мы просто хорошие друзья.
Общий язык нашли, когда выяснилось, что Саша пела в фольклорном ансамбле и тоже любит русскую песню.
Как-то нам раздали анкеты: с кем из знаменитостей вы хотели бы спеть дуэтом? В свой список я внес Носкова, Маршала, Ольгу Кормухину и группу «Парк Горького», а в качестве фантазий приписал Бон Джови и «Металлику». А достались мне Алсу и Иосиф Кобзон. Никак не мог представить себя рядом с Иосифом Давыдовичем, но он был настроен очень доброжелательно. Не стал пытаться делать из меня Паваротти, давать советы, зато поздравил с днем рождения со сцены. Только это: меня на всю страну поздравляет Кобзон, мы с ним вместе поем, стоим на одной сцене — могло с ума свести.
Алсу тоже приятно удивила.
Оказалась очень мягкой, в ней было столько лиризма, а снобизма — ни капли! Но никак не мог отделаться от чувства, что эта девушка — существо с другой планеты, где нет проблем, а есть только добро и счастье. Вместе пели «Зимний сон», и я поймал себя на мысли: а может, мне это все снится — Москва, «Останкино», Первый канал?
Уже на следующий день реальность о себе напомнила, и еще как. А все потому, что накануне концерта в разговоре с кем-то из ребят я брякнул: «В Оренбурге все просто повесятся, когда увидят завтра, с кем пою». Совершенно забыл, что вокруг камеры!
После эфира позвонила мама и сообщила: «Тут многие обиделись на твои слова, у тебя даже враги появились.
Пусть, говорят, только приедет, мы ему покажем!»
Тогда в первый раз я понял, что внимание может быть нелестным и даже опасным.
Чем ближе было финальное шоу, тем меньше я нервничал. Знал, что победа достанется только одному, и не обязательно мне, но гордился уже тем, что дошел до финала. Наверно, нечто подобное испытывают люди, покорившие Эверест. Не пугала даже неизвестность: что будет со мной, когда все закончится?
Мандраж начался, когда нас привезли к служебному входу в «Олимпийский». Вокруг — толпа поклонников. Мы шли по каким-то бесконечным коридорам, у всех «фабрикантов» были абсолютно белые от волнения лица.
«Сколько народу собралось...» — прошептала Сати Казанова. При виде набитого до отказа шестнадцатитысячного зала многим стало физически плохо, я услышал, как кто-то просит валерьянку. Мне тоже было не по себе. Еще недавно мы были простыми мальчиками и девочками, которые пели под гитару во дворе и радовались, если удавалось выступить в крохотном ночном клубе. А сегодня нас ждали тысячи фанатов. Видя наше состояние, продюсеры успокаивали: «Они вас обожают! Ждут, затаив дыхание!»
Став благодаря телевидению предметом чьих-то грез, внутри мы по-прежнему были детьми, у которых от происходящего сосало под ложечкой от страха. Но все-таки я попал в число победителей!
Возвращаясь после шоу в гостиницу «Украина», смотрел из окна машины на панораму ночной Москвы.