«Папа, — улыбнулся Юра, снял трубку, изменился в лице: — В отца стреляли, его больше нет...» Он в секунду собрался и уехал в аэропорт. Отца убили на пороге дома. Долгим следствием близкие были доведены до изнеможения. Я могла только наблюдать эту страшную семейную трагедию — раз он не посвящал меня в подробности, значит, так ему легче. И я по обычаю не только не задавала вопросов, но и всячески старалась уводить его от тяжелых мыслей. Только кроссвордов больше мы никогда не разгадывали.
Уход из жизни отца всегда заставляет сына резко повзрослеть, а уж имевшего такое мощное влияние своим незыблемым авторитетом — вдвойне. Знаю, что Юра мечтал сделать художественный фильм о родителях, даже начал писать сценарий. И дело не только в трагедии.
Он видел в истории своей семьи драматизм сложнейших характеров и отношений мужчины и женщины, отцов и детей. У нашего самого близкого друга Камиля Тукаева есть мысль попытаться дописать сценарий — доделать то, что не успел Юра.
Хотя он, как оказалось, успевал так много, что и не объять. Мой муж всегда старался заработать денег для семьи, и кроме театра и кино его тянуло в разные бизнес-проекты. Его друг из Хабаровска Леня Беленький, у него икорный бизнес, участником которого был какое-то время и Юра, признался: «Я без Степанова как без рук. Как мне не хватает его острого ума! Знаешь, он был поразительно компетентен во всем и прогнозы безошибочные делал, советы давал и по экономическим вопросам, и по ведению документации».
Я недавно передавала Юркиного «коня», его «субару», Камилю — просто не могла отдать в чужие руки. Поставила Камиля перед фактом, буквально заставила выучиться вождению и получить права. Машина сохраняется, если на ней ездят, а для меня важно, чтобы Костя, а потом и малыши могли сесть за руль отцовской машины. И когда я освобождала машину от личных вещей, нашла печать индивидуального предпринимателя Степанова Юрия Константиновича. Кого из друзей ни спрошу, все в полном недоумении руками разводят. Такой вот тайный индивидуальный предприниматель, при всей широте души — человек с секретом.
Всем казалось, что жить с Юрой Степановым — сказка. А это не сказка, а триллер, комедия, детектив и боевик вместе взятые. Мой супруг был как страдающий бессонницей вулкан: непредсказуемый, импульсивный, который то и дело пробуждается и фонтанирует через край.
В нем все — чересчур. Он мог в драку броситься в любую минуту. Пока не было машины и ездил в метро, дрался постоянно — то нахамил кто-то, то вора за руку поймал: мобильник у него вытаскивали.
Может, и хорошо, конечно: я знала, что этот мужчина за меня, за детей порвет любого. Но мне всю жизнь приходилось быть крайне аккуратной, чтобы сдерживать, не провоцировать его без нужды. Удавалось плохо. Сказать, что он ревнив, — ничего не сказать. Под подозрение попадали все: и брат, и сват — повода не требовалось, поверьте. Совместные посиделки, любой выход из дому — все, вечером выяснение отношений. Отпираться бесполезно, я знала и давно не пыталась. У друга семьи, кума, вечного партнера по преферансу Андрея Егорова традиция: ежегодно Восьмого марта объезжать с цветами всех знакомых женщин.
У Степанова своя традиция — скандал:
— Чойта он тебе цветочки носит?!
— Ну что ты, Юра, будто только на свет появился — это же мой мужчина! Мы давно и нежно друг друга любим!
Степанов попыхтит, потом плюнет и уйдет. И так каждый раз. Сам-то он регулярно носил мне цветы — от поклонников своих, конечно, а покупать — не покупал. Но как-то пришел: его из-за цветов не видно, в руках — огромная охапка саженцев-бархоток.
— Что, Степанов, в квартире садик сажать будешь? — это я интересуюсь.
— Чтоб ты понимала — я человека выручил!
Тетенька стояла у метро поздним вечером, ну что ей полные сумки рассады обратно домой тащить, вот наш папа и купил все оптом.
Принтер мне был нужен для работы, Егоров доброе дело сделал, подарил. Вечер испорчен, муж ходит по дому — бу-бу-бу! Быстренько поднялся и уехал на ночь, с тем же Егоровым и Андреем Воробьевым, директором театра, в преферанс играть — вечная троица. Звонит среди ночи, радостный: «Ируся! Принтер, считай, я тебе подарил — отыграл его у Андрюхи!» Ну дитя малое!
Когда я в университете дизайна училась, Костику два годика было, еще работа — не успевала ничего, курсовую срочно надо было сдавать. Сижу вечером, ковыряюсь в компьютере, Степанову вот вынь да положь — хочет со мной кино посмотреть: — Ирусь, ну Ирусь, ну бросай все — иди ко мне!
Я не бросаю.
— Ира, последнее предупреждение!
Я внимания не обращаю — не до него.
