Открылась дверь, на пороге квартиры вырос небритый и мрачный парень. Окинув меня взглядом, он без всяких объяснений повел в комнату, до боли напоминавшую склад «вещдоков» столичного отделения милиции № 88. Только в антикварном варианте. Всюду были навалены старинные картины, люстры, жирандоли, бра, гобелены, серебряные подносы, кузнецовский фарфор и так далее.
Я почувствовал неладное и сказал, что должен подумать. Тогда парень отвел меня в кухню, где четверо таких же небритых урок играли в карты. Я понял, что попал на воровскую «малину», где после очередного грабежа отлеживались бандиты. Все это походило на сцену из самого дурного и банального детектива.
— Он говорит, что хочет подумать, — доложил мой провожатый.
— Нечего думать, — ответил мужик постарше, судя по всему, главный, — забирай на все бабки добро и уходи.
— У меня нет с собой бабок, — соврал я.
— А зачем пришел?
— произнес он, откладывая карты и сверля меня взглядом.
— Посмотреть.
— Тут тебе не кино.
«А очень похоже», — чуть не вырвалось у меня. Но я сдержался. Вежливо пояснил:
— Все бабки в гостинице, — и добавил на всякий случай: — У меня их навалом.
— Ну и как будем разбираться? — спросил главарь.
— Отберу несколько вещей и смотаюсь за «баблом».
— Как, братва, отпустим клиента?
— А сколько возьмешь?
— поинтересовался кто-то из братков.
— Сколько унесу, — вспомнил я родное отделение № 88.
— Идет, — сказал главный, — только уносишь все на себе, без грузчиков.
Ударили по рукам, и я начал отбирать товар. А потом быстренько слинял из нехорошей квартиры.
Вернувшись в актерский буфет стадиона, первым делом заказал себе рюмку коньяку, хотя вообще-то не пью крепких напитков. Но тут был особый случай.
Я должен был отпраздновать свое возвращение на этот свет с того, куда уже ступил одной ногой.
«А где же сувениры? — спросила Алла в гримерной. — Ты мне рассказывал, что в Ленинграде столько антиквариата...»
Надо сказать, что блатные в советские времена жили неплохо. И тянулись к общению с творческой интеллигенцией. К артистам, писателям и поэтам в народе вообще было особое отношение. Однажды Леня Дербенев познакомился в поезде «Красная стрела» с богатыми ребятами. Разговорились. Узнав, что они имеют дело с автором «Острова невезения» и «Трын-травы», пацаны принялись угощать попутчика.
«А вы чем занимаетесь?» — спросил Дербенев.
После некоторой паузы «крутые» застенчиво признались, что они могильщики, а сейчас отдыхают.
Похвастались хорошими доходами и обещали помочь, «если понадобятся услуги».
Так же, в поезде, и мы с Аллой столкнулись с одним колоритным типом. Возвращались из Одессы, где только что закончились гастроли Пугачевой. К нам в купе СВ постучал сосед и вежливо пригласил поужинать у него, так как ресторан в поезде открывался только через два часа. Но не идти же в гости с пустыми руками — мы прихватили бутылку вина. Оказалось, зря. Все его купе было уставлено картонными коробками с разными яствами. Наш новый знакомый, как фокусник, метал из них на стол кефаль и камбалу, копченый шпик с розовыми прожилками, колечки кровяной колбаски, упаковки с форшмаком и цимесом. Чтобы оценить эффект, произведенный на нас этим зрелищем, надо понимать, что наблюдали мы его в эпоху всеобщего дефицита, когда в магазинах было хоть шаром покати.
Выпили, закусили, и «волшебник» разоткровенничался:
— Еду в Москву поздравлять своего наследника.
Мальчику исполняется восемнадцать лет. Пристроил его в нефтяной институт. Но надо стимулировать парня. Вот везу подарок.
Он достал из кармана синюю бархатную коробочку, открыл и показал нам тяжеленную медаль из чистого золота, наподобие олимпийской, только вместо колец была гравировка «Моне — 18».
— А вы чем занимаетесь? — осторожно спросили мы.