Этой выходкой она меня, конечно, поразила. Чтобы поскорее определить вышеуказанную группу, я после ресторана повез девушку в гостиницу «Мосфильма», где тогда жил. То есть действовал в соответствии с ее письменной инструкцией — было как раз время досуга.
В моей комнате на столе стояла пишущая машинка. Когда Пугачева пошла в душ, я вставил в машинку лист бумаги и напечатал: «Алла, ты мне безумно нравишься! Ты самая прекрасная певица на свете, а кроме того, самая очаровательная женщина. Я очень рад, что у тебя нашлось немного времени для меня. Я этого никогда не забуду. Сегодня я почти счастлив, если оно (счастье) есть. По этому поводу Дербенев написал бы десять песен, а я одним пальцем на машинке стучу то, что придет в голову».
Алла появилась в комнате, и в душ пошел я. А вернувшись, прочитал на том же листке: «Пусть будет так... не знаю как. Но пусть будет. Один йог сказал: «Если нельзя, но очень хочется, значит — можно».
Шутка про «нельзя, но очень хочется» была понятна нам обоим. Это было любимое выражение Дербенева, который нас, можно сказать, и «сосватал».
А на следующее утро я сделал возлюбленной первый творческий подарок. В записной книжке, рядом с ее «автографом кровью», я написал: «Идея. «Театр Аллы Пугачевой». 25.11.76».
— Что это значит? — спросила она.
— Это совет. Ты попробуй не просто петь песню, а сделать из нее маленький спектакль.
Все должно быть как в театре. И платье у тебя должно быть такое, которое могло бы трансформироваться в разные сценические костюмы, чтобы играть в нем множество разных ролей. Реквизит, который у тебя в руках, ты тоже должна обыгрывать.
— Но у меня в руке только микрофон.
— Представь, что это не микрофон, а факел, которым ты освещаешь себе путь, а через минуту это уже скипетр царицы, а еще через минуту — бокал, из которого ты пьешь вино.
— Действительно, микрофон можно обыграть, — подхватила она. — Вот в этой песне я сделаю так, а в этой — так. Это можно использовать.
То есть она все очень быстро сообразила и, как губка, впитала полезный совет.
— А еще у тебя есть идеи?
— спросила она.
— Это я расскажу при следующей встрече.
Мы стали встречаться, но делали это тайно. Тому были причины. У меня была невеста, дочка управделами Совета министров РСФСР, актриса. Не буду называть ее фамилию, она уже давно в Америке семейной жизнью живет. А до этого я семь лет состоял в браке с актрисой Наташей Богуновой, партнершей Саши Збруева по известному сериалу «Большая перемена», но к моменту встречи с Аллой мы с Наташей разошлись. С невестой все было серьезно. Мы даже ходили в ЗАГС, где взяли анкеты для заявлений.
У Пугачевой, в свою очередь, был жених-армянин, руководитель эстрадного оркестра, где она тогда работала певицей. В армянском коллективе Алла смотрелась, мягко говоря, странно.
Однажды она пригласила меня на свой концерт. Но это только так звучало — «на свой». На самом деле где-то в середине второго отделения она пела всего две песни. Песни были армянские, а ее черное парчовое платье в пол, пошитое по лекалам закавказских умельцев, было украшено пристегнутой к коленке искусственной бумажной розой. В общем, тихий ужас. Я честно сказал ей о своем впечатлении.
В ответ Алла поведала грустную историю о том, как после победы с «Арлекино» на фестивале «Золотой Орфей» она переругалась с музыкантами из ансамбля «Веселые ребята», где тогда работала.
