— Я отвечу: конечно, поезжай, это великолепный опыт! Посажу тебя в самолет, а потом буду считать дни до твоего возвращения и спущу целое состояние на телефонные разговоры.
После объяснения с Тао все стало казаться простым и понятным. Но сейчас, спустя годы, Оливия не могла не признать, что тогда дала слабину. Согласилась скрыть свой брак, скрыть Тао. Поначалу даже снимала обручальное кольцо: к чему лишние вопросы? Да и, честно говоря, в то время вопросов ей почти не задавали. Ну кто она такая? Начинающая актриса, старлетка, каких много. О своем происхождении Оливия не упоминала, даже сменила громкую родительскую фамилию на псевдоним Уайльд — в честь любимого писателя. Знала бы, чего ей это будет стоить в будущем, — назвалась бы Джонсон или Смит. Wild означает «дикий». Теперь заголовки «Дикая девчонка показывает все» и «Оливия совсем одичала» появляются с комичной регулярностью.
Впрочем, если уж быть до конца откровенной, она сама спровоцировала появление подобных заголовков.
Когда агент положил перед ней сценарий «Одиноких сердец», Оливия уточнила:
— Мне придется целоваться с женщиной?
— Не просто с женщиной, а с Мишей Бартон, — поправил агент. — Эта роль тебя прославит. Если, конечно, ты пройдешь кастинг.
Проходить не хотелось — в роли Алекс Келли не было ничего особенно интересного. Даже ее бисексуальность выглядела довольно плоско.
— Ты актриса, ты можешь сыграть что угодно, — уговаривал Оливию Тао.
— Сотни девушек претендуют на эту роль. Ты потом будешь жалеть, что упустила шанс.
О том, что такое упущенные шансы, Оливия знала не понаслышке. Еще до знакомства с Тао она была одной из тех, кто лишает людей шанса: ассистентом по подбору актеров. Работу подбросили родители. Решили, что девчонке будет полезно увидеть изнанку киноиндустрии, позвонили знакомому продюсеру — и вот Оливия уже сидит в пыльном студийном кабинете и перебирает актерские досье. В корзину летели фотографии заведомо непроходных претендентов. «Отлично справляешься, — оценило начальство, увидев гору забракованных фотографий. — Настоящая зверюга. Молодец». Иногда Оливия думала: а ведь вместе с этим тоненьким досье я только что отправила в корзину чью-то мечту.
Эндрю Коберн никогда не был в восторге от желания дочки податься в Голливуд.
Считал, что для кино у нее слишком светлые мозги. Он не имел ничего против телевидения, если это серьезная новостная программа. Окончить престижный университет, получить работу в хорошей газете — вот это достойно Кобернов. Дядя Оливии Патрик Коберн — известный специалист по России и Восточной Европе — говорил, что поможет ей пробиться. И не то чтобы ее смущала семейственность, нет, Оливия не видела в полезных связях ничего плохого. Просто она совсем не хотела быть журналистом. С тех пор как однажды мать привела ее на съемки телевизионного развлекательного шоу, Оливия знала, что обязательно станет актрисой. На карьеру кинозвезды ее благословил сам Джордж Клуни! При встрече взял тринадцатилетнюю Оливию за подбородок и сказал: «Удивительно красивая девочка, уверен — она станет настоящей звездой».
Агент не ошибся: «Одинокие сердца» действительно вывели карьеру Оливии из спячки.
Целоваться с Мишей Бартон было не так приятно, как пожинать плоды свалившейся популярности. Маленькой, телевизионной, но все-таки славы. Оказалось, что это доставляет немало удовольствия — раздавать интервью, позировать для обложек молодежных журналов. А когда на нее впервые налетел папарацци, Оливия пришла в восторг.
«Знаешь, — сказал тогда Тао, — эта интрига с бисексуальностью может стать твоим фирменным знаком. Как нежелание жениться Клуни или детский алкоголизм Дрю Бэрримор».
Как в воду глядел! Именно благодаря слухам о своей неясной ориентации Оливия получила работу в сериале «Доктор Хаус». Брать в этот сверхпопулярный сериал дебютантку продюсеры не хотели. А Оливия с ее пусть и небольшим, но опытом, аристократической внешностью и славой «дикой девчонки» подошла как нельзя лучше. Иллюзий она не строила, понимала: с первых дней на съемочной площадке ей придется доказывать, что у нее за душой есть нечто большее, чем скандальная репутация.
С ребятами-«врачами» она сошлась довольно быстро — в конце концов никого из них нельзя было назвать настоящей звездой. С каждым нашлось о чем поговорить. Питер Джейкобсон (коротышка доктор Тауб), закончивший Джуллиардскую школу, обожал классическую музыку и с интересом слушал рассказы Оливии о Пласидо Доминго, который дружил с ее родителями.
