Не помогло. Мише написала: «Хотела распределить дыхание на четырнадцать дней, но мне не хватило ровно двух до твоего прилета. Без тебя я начинаю задыхаться не только в этом городе, но и в любом другом».
И еще сочинила стихи: «Потому что моя система стала как-то по-другому работать. //И то, что было раньше запретом, стало единственно верным ходом. //Единственно верным звуком стали твой смех или шепот. //И треск сигарет у самого уха, и шум Садового кольца под боком. //Каждый наркоман обещает себе, что спрыгнет, //Каждый верит, что сможет сам. //Но я ловлю себя на том, что жадно срываю пленку с новых писем, //И по венам пускаю твои слова. //И это, представьте, еще начало, //И это придумать никто не мог. //Еще, прилетай скорей, а то я устала //Московское время примерять на Нью-Йорк».
Я написала в своем блоге: «Новая жизнь пульсирует в висках, поднимается комом в горле, скользя загадочной улыбкой по губам и мурашками по спине. Новая жизнь — колкая и желанная. Сердце, сердце мое живое, дышащее. Все так, как должно быть. И все иначе, чем было. Без шансов, без рассуждений я шагнула на этот путь, потому что это единственно верное решение».
Я понимала, что если не решусь сделать шаг навстречу, то никогда себе этого не прощу, потому что чувствовала: Миша — моя судьба. Он стал первым за шесть лет мужчиной, которому я по-настоящему доверилась.
Миша вернулся в Москву одиннадцатого ноября. Через день я познакомила его с мамой. Миша был поражен, сразу ее узнал. Но мама его не вспомнила. Когда он ушел, только сказала: «Прекрасный человек.
Жалко, что курит. Кажется, это единственный его недостаток».
А еще через неделю Миша признался:
— Я не могу без тебя, хочу быть вместе каждую минуту. Ты изменила всю мою жизнь.
— А ты мою, — ответила я.
Двадцать второго ноября он приехал ко мне и остался.
Четырнадцатого февраля, в День всех влюбленных, мы сидели дома. Вечером решили пойти в кино. Пригласили маму с мужем. Три года назад в ее жизни наконец-то появился любимый мужчина. Его тоже зовут Михаил, он занимается строительством. Живут они очень счастливо. Моя мама вернулась в актерскую профессию, снялась в одной из главных ролей в сериале «Здравствуй, мама!».
И вот, выйдя из кино, мы вчетвером отправились ужинать в ресторан.
Когда подали шампанское, мой Миша занервничал, полез в карман и долго извлекал оттуда какую-то коробочку. Положил ее перед собой на стол и, глядя в глаза моей маме, которая сидела напротив, произнес:
— Будь моей женой, — потом перевел взгляд на меня и тихо добавил: — Или хотя бы невестой...
Сидевшие за соседними столиками прекратили разговоры и с интересом наблюдали, чем кончится дело. Миша это тоже заметил, заволновался еще больше, даже пятнами пошел. Я рассмеялась, обняла его и ответила:
— Да, конечно, я согласна.
Заявление в загс подавали с приключениями. Когда мы его заполняли, руки тряслись так, что наделали море ошибок. Сотрудница, принимавшая документ, пожаловалась: «Слушайте, ну ничего не понятно, придется переписать».
Свадьба была назначена на девятое июля. Жара в Москве стояла страшная. За последний год я четыре раза сыграла в кино невест. На фильме «Детям до 16» директор выделил приличные деньги на покупку свадебного наряда. Мы с костюмером выбрали изумительное платье, оно сидело на мне как влитое. Жаль, что на экране я появляюсь в нем секунд на пятнадцать. Мне его потом подарили, и платье дождалось своего часа.
А Миша вообще не стал наряжаться, отправился в загс в льняной белой рубахе и джинсах. Даже переодел нашего свидетеля, актера Кирилла Плетнева, когда тот в сорокаградусную жару явился в темном костюме и галстуке.
«Кирюха, ты обалдел? — сказал Миша. — Ты в этом костюме сгоришь».
Раньше нам казалось, что регистрация брака будет пустой формальностью. Все равно ведь живем вместе. Оказалось — нет. Мы оба вдруг почувствовали, что это главный день в нашей общей истории.
А традиционного свадебного путешествия у нас не было. Сначала мы отправились в Одессу на кинофестиваль, где «Детям до 16» завоевал главный приз. Потом в Выборг на другой кинофестиваль. Я должна была лететь туда самолетом, но над Москвой повис смог, все рейсы отменили. Нас хотели отправить на автобусе, но Миша никому меня не доверил, повез сам.
В это время мы уже знали, что я беременна.
Первые месяцы оказались тяжелыми, меня измучил токсикоз, есть совсем не могла, исхудала до такой степени, что падала в обморок. Но это прошло.
Малыша ждем в середине февраля. Врачи сказали — родится мальчик. Миша счастлив.
А я теперь уверена: человек не может прожить всю жизнь с холодным сердцем, когда-нибудь льдинка в груди обязательно растает.
Редакция благодарит за помощь в организации съемки мебельный салон BAKER.