Ты мальчик!» Я очень обиделась, а потом подумала: в чем-то он прав.
Оказалось, что у нас с Ильей разные темпераменты и абсолютно противоположные взгляды на жизнь. Уступать он не хотел. А мне нужно, чтобы мужчина проявлял снисходительность.
Например, я разбрасываю вещи. А Илья беспорядка не переносит. У него все плочкам, все вещи в шкафу — по цветам. Ну и что — надо обязательно делать трагедию из-за какой-то кучки тряпок? Можно и потерпеть.
Я очень эмоциональная, Илья гораздо спокойнее. Очитает, что за рулем ругаться не стоит. А я сразу «лезу в драку».
Была неприятная ситуация, когда мы с ним ехали вдвоем в машине, я тогда была совсем неопытным водителем. На Поклонной горе на довольно узкой дороге навстречу нам движется какая-то машина. Мужчина за рулем требует:
— Отъезжай.
— Вот еще, — возмущаюсь я.
Я пока толком не умею сдавать назад. И почему, собственно, мне нужно это делать? По правилам он обязан меня пропустить!
Илья просит:
— Уступи. Будь мудрее.
А я распаляюсь:
— Почему? Это он должен уступить.
Мужик орет:
— Ты, блин, долго будешь выделываться?
Я вылезаю и иду разбираться. Илья за меня не заступается. Только предлагает:
— Давай, я сам сяду за руль и сдам назад.
Пришлось подчиниться. Мы отъехали, и я на него надулась. Едем и молчим. И тут Илья говорит:
— Маша, ты просто не понимаешь, к чему может привести упрямство. Знаешь, какая ситуация была у нас в Челябинске? Мой знакомый однажды не уступил другому водителю место на парковке. Они поругались. А на следующий день моего друга убили. Ты видела, какая у мужика машина? Без номеров, с тонированными стеклами.
Кто знает, что это за человек. Так зачем подвергать себя опасности?
Но до сих пор, уже по прошествии нескольких лет, считаю, что он должен был за меня вступиться, хотя умом, конечно, понимаю, к чему этот инцидент мог привести.
Таких ситуаций было много. Я считала, что, родив своих детей, люди должны усыновлять сирот. А Илья рассказывал: «Мои знакомые взяли ребенка из детдома, он так и не сумел адаптироваться. Воровал, пил и стал наркоманом». Илья был против усыновления, а я, несмотря ни на что, и сейчас мечтаю о том, что рожу двоих детей и усыновлю ребенка. Благополучные люди должны заботиться о сиротах, о тех, кто обделен любовью и лаской.
Постоянные споры разрушают близость, подтачивают чувства. Я часто вспыхивала как спичка, собирала вещи и заявляла: «Все, ухожу к маме! Ты меня больше не увидишь». Накал страстей был сумасшедший. Обычно Илья находил путь к примирению и мы опять сходились. Я очень гордая. Ни за что не попрошу прощения, не признаюсь, что не права. Мне сложно сделать первый шаг.
Мы прожили три года. А потом решили прекратить мучения. Ругаться уже не было сил. Мне кажется, наша любовь просуществовала так долго только потому, что родители Ильи всегда оставались на моей стороне. Им очень хотелось, чтобы мы были вместе. Они пытались нас помирить. Редкая мама скажет сыну: «Ты неправ. Зачем обижаешь Машу? Она такая хорошая». А Илюшина мама всегда так поступала. Мы ругались и при его родителях, не стеснялись.
