Нет, я даже в мыслях не мог такого допустить. С детства перед моими глазами были родители, для которых главной жизненной ценностью, что бы между ними ни случалось, оставалась семья. И меня они вырастили таким же.
Мама и папа встретились на войне. Мама, выпускница института имени Лесгафта, с первых дней ушла на фронт и стала лейтенантом медицинской службы. Папу — бойца спецотряда — забрасывали на оккупированные территории для организации партизанского движения. В годы сталинских репрессий он уцелел чудом. Дед по отцовской линии, Аристарх Павлович, был священнослужителем, протоиереем. Его приход находился в Поволжье. В своих проповедях он возлагал вину за голодомор на советскую власть, потому был объявлен английским шпионом и расстрелян.
Наверное, по чистой случайности у сталинских ищеек не дошли руки до шестнадцатилетнего сына врага народа. А может, они руководствовались знаменитым высказыванием вождя и учителя: сын за отца не отвечает? В общем, Евгения Аристарховича, трех его сестер и брата не тронули.
Во время киевского наступления мама вытащила тяжелораненого отца с поля боя, раскопав его в снегу. Войска ушли на запад, а отец остался в военном госпитале в освобожденном Киеве, где его выхаживала мама. Как-то, навещая сержанта Ливанова, мама столкнулась в палате с другой женщиной. Она сразу же отступила в сторону, хотя была сильно влюблена. Но продолжалось увлечение отца недолго. Когда он заболел брюшным тифом, новая подруга пропала. А мама заботилась о нем, не боясь заразиться. И папа сказал: «Нина, прости, кроме тебя мне никто не нужен».
Так решилась наша с братом судьба.
Родители поженились, Аристарх родился в 1947 году, я — на семь лет позже. Оба мы стали известными актерами. От родителей знаю, что, несмотря на всю опасность такого поступка в советские времена, они нас тайно крестили. Когда я был маленьким, мы вместе ходили в Киеве во Владимирский собор, в Киево-Печерскую лавру. Они оставались верующими, хотя долгое время должны были это скрывать. Мамы уже нет в живых, отец держится, ему исполнилось девяносто четыре года.
Ребенок должен жить и воспитываться в полной семье. Я в этом убежден. Если у его родителей не складываются отношения, если любовь прошла, им стоит подумать в первую очередь не о себе, а о том несчастье, которое они принесут в жизнь маленького человечка, если расстанутся.
Я не мог уйти от Ирины, не хотел, чтобы у сына разрывалось сердце между папой и мамой.
Ирина тем временем сосредоточилась на карьере. Не стану оценивать масштаб ее актерского дарования. Жена предпринимала множество усилий, чтобы повлиять на свою судьбу. У нее обнаружилось удивительное пристрастие ко всему потустороннему. Раз десять я сопровождал ее к каким-то ворожеям, колдунам. В одном месте у двери нас встретил безумного вида старик с огромной короной на голове.
Понятия не имею, о чем Ирина просила высшие силы. Надеюсь, о чем-то хорошем. Я подвозил ее до дома очередного «чародея» и уезжал. О том, что она стала сначала рьяной последовательницей дианетики и сайентологии, а затем и инструктором этой школы, узнал гораздо позже.
Ее обучили виртуозно манипулировать людьми. Ирина однажды похвасталась, что знает, как правильно повернуть голову, с какой интонацией произнести фразу, чтобы очаровать собеседника окончательно и бесповоротно. Цены бы ей не было, пойди она в политику: Ирина с легкостью заставляет человека поступать так, как ей выгодно.
Однажды ее пригласили сняться в фильме «Коля» чешского режиссера Яна Сверака. Ирина играла русскую, которая, преследуя корыстные цели, вышла замуж за пожилого чеха. А потом бросила на него ребенка и уехала устраивать свою жизнь с западным немцем. Когда Ирина снималась, никто не ожидал оглушительного успеха. Картина была выдвинута на «Оскар» и получила заветную статуэтку.
