Я огляделся по сторонам и за соседним столиком заметил девушку. В ее облике была такая манкость, что я, наплевав на свой зарок, откровенно заявил: «Я решил за вами приударить».
Оля, Лека... Встретив ее, я наконец обрел Семью. Это была третья попытка, когда я уже практически потерял надежду на счастье.
...С моей первой женой, Таней Пискуновой, мы познакомились в ЛГИТМиКе на курсе Игоря Олеговича Горбачева. Она сразу же стала его любимицей.
Родом Таня была из Опочки, красивейшего городка в Псковской области, о котором еще Пушкин писал: «И путешествие в Опочку, и фортепьяно вечерком».
Я прозвал ее Запятой. Татьяна была живой, честной и прямой девушкой. Если что-то не по душе, не смолчит, свою «запятую» обязательно в конфликт или спор вставит. Она мне очень нравилась, но одновременно и смущала своим бурным темпераментом и характером.
На занятиях по танцу преподаватель постоянно ставил нас в пару. Волей-неволей приходилось держаться за руки, обниматься, смотреть в глаза. От однокурсников не укрылось, что в присутствии Пискуновой я заливаюсь краской, и однажды они задумали надо мной подшутить. Вхожу в аудиторию, меня отводят в сторонку: «А знаешь, Игорек, Пискунова замуж выходит».
Сердце вдруг бешено заколотилось, перехватило горло, и я от волнения стал задыхаться.
Еще немного — потеряю сознание. Ребята перепугались, вызвали «скорую» и двадцать раз пожалели о розыгрыше. А Татьяна тогда впервые по-настоящему обратила на меня внимание. Ее расположения добивались многие студенты и даже старшекурсники, но теперь она часто останавливалась рядом со мной. Мы подолгу разговаривали, что-то обсуждали.
Таня снимала квартиру на пару с Ларисой Луппиан. За Ларисой ухаживал Миша Боярский, который учился двумя курсами старше. Он уже тогда прекрасно играл на гитаре и пел. Мы иногда проводили свободное время вчетвером. Но я продолжал стесняться. Раз задел Таню локтем — в такой жар бросило, глаза на нее поднять боялся.
Так тянулось до третьего курса.
Наступил день моего рождения. Гостей в нашу комнату в общежитии набилось множество. Были все, кроме Татьяны. Она сказала, что прийти не сможет — важные дела. Я сидел за столом мрачный. Где Таня? Может быть, у нее кто-то появился? Эх, упустил я свое счастье! И тут друзья громогласно объявляют: «Ну а сейчас наш подарок имениннику!»
Дверцы шкафа распахнулись, и оттуда выскочила улыбающаяся Татьяна и уселась рядом со мной. Видимо, всех, и ее тоже, уже достала моя нерешительность. В тот вечер мы впервые поцеловались.
Питерские подъезды были свидетелями того, как развивался наш роман. Вернее, как буксовал. Мы с Таней забирались на верхний этаж и сидели на подоконнике всю ночь, обнявшись.
