Ни поговорить, ни кино посмотреть у нее нет сил. Почувствовал себя одиноким и ушел к Оксане.
«Ты делаешь самую большую ошибку в жизни», — сказала на прощание Таня.
Пяти дней в разлуке мне вполне хватило, чтобы понять — она права. Оказавшись с Оксаной под одной крышей, я почувствовал, что это совершенно не мой человек.
А Таня, она действительно любила меня. Пока мы были в разлуке, сильно похудела, буквально спала с лица от переживаний. Я понял, что нужен ей. Просто женщины, видимо, куда более ответственны и не могут вот так взять и пренебречь работой, чтобы доказать искренность своих чувств. Мучаясь раскаянием, я позвонил жене:
— Мне очень нужно тебя увидеть.
— Приезжай.
Приехал, упал в ноги:
— Если можешь, прости.
И Таня простила.
А я поклялся, что тема Оксаны Грищук закрыта раз и навсегда.
Вскоре Наталья Владимировна вдруг решила, что Навка не подходит Роману Костомарову как партнерша, и внушила эту мысль Роме, заставив выдать ее за свою.
— Мы с Таней больше не будем кататься вместе, — словно зомби, повторял Костомаров.
— Что ты делаешь? — пытался я переубедить его. — Вы необыкновенно красивая пара. Вы будете чемпионами!
— Нет, с Навкой кататься не стану.
Линичук разыграла сцену с воздеванием рук к небу. «Как он мог так поступить с тобой, Танечка!» — восклицала она и пила валокордин.
Трудно сказать, зачем Наталья Владимировна это сделала. Возможно, она свято верила, что Аня Семенович перспективнее и артистичнее. Может, видя, как сплотились мы с Таней в последнее время, боялась, что ученица не будет отдаваться работе в полной мере, а то еще и рожать надумает.
В итоге мы оба остались без работы и решили: раз такое дело, почему бы действительно не подумать о детях. Переехали в Нью-Йорк, купили в кредит роскошный таун-хаус на Гудзоне с видом на башни-близнецы и зажили в свое удовольствие.
Я тогда был вполне обеспеченным человеком: вложив деньги в акции сток-маркета, которые росли как на дрожжах, получал стабильную солидную прибыль.
Словно по мановению волшебной палочки, Таня тут же забеременела. Мы устроились на тренерскую работу, учили кататься американских детей. Таня чуть ли не до самых родов стояла на коньках. Мы могли бы не работать, но так уж устроены, наверное, все спортсмены — не умеют сидеть без дела.
Эти девять месяцев мы прожили очень счастливо. Не было фигурного катания, нацеленного на результат, не было нервотрепок и перегрузок. Мы любили друг друга и наслаждались каждым днем.
Жизнь в Америке я до сих пор вспоминаю как прекрасный сказочный сон. В Штатах масса возможностей получать удовольствие от жизни с максимальным комфортом. Три часа лету — и ты в Майами на берегу океана, захотел покататься на горных лыжах — добро пожаловать в Лейк-Плэсид. В Нью-Йорке — множество музеев, театров и концертных залов.
Первое время Таня пыталась готовить, но я, попробовав ее стряпню, как опытный тренер стал ее переучивать, а потом и вовсе взял эти обязанности на себя. Готовить в Америке одно удовольствие — свежайшее мясо, морепродукты, зелень, овощи. Немного фантазии — и кулинарный шедевр готов. Мы плотно завтракали, работали весь день, а вечером садились за красиво накрытый стол, ужинали и разговаривали. Размеренная семейная жизнь. А на сторону смотреть и смысла нет, потому что в этой Америке что женщины, что мужчины — страшные как черти.
Сначала я категорически не хотел присутствовать при родах.
Но спустя четыре месяца беременность так объединила нас, что я уже мечтал увидеть, как моя дочка появится на свет. К тому же русский доктор, который наблюдал Таню, посоветовал: «Приходи, не пожалеешь».
Это были какие-то инопланетные ощущения. Я собственными руками перерезал пуповину, соединявшую крохотное фиолетовое существо с его мамой. Помню, у Тани сильно стучали зубы, видимо, отходил наркоз... На Сашеньку брызнули водой, она заплакала. И я торжественно вручил ее жене. Вот это событие — так событие, никакая Олимпиада не сравнится!
Через пару дней я привез жену и дочку домой, и мы зажили уже втроем. Как-то проснулись утром, лежим в кровати и любуемся расстилающимся за огромными окнами спальни Гудзоном — красота невероятная.
«Какая я счастливая! — говорит Таня. — Вот еще позвонил бы Рома и сказал: «Я был таким дураком!»
Мы следили за событиями в фигурном катании и потому знали, что у Костомарова с Аней выдался неудачный сезон. И представьте себе, стоило Тане помечтать о звонке бывшего партнера — и через день звонит Роман!
— Сань, привет!
— Привет! Что сказать хочешь?
— Сань, я такой дурак! Я тут сел, поставил кассету, посмотрел, как мы с Таней катаемся и как с Аней, это нельзя сравнивать.
