Охране дали приказ никого из клуба не выпускать. Но я подошел к охраннику, посмотрел ему в глаза и сказал: «Я сейчас уйду, и ты мне ничего не сделаешь». Видимо, он меня как-то по-мужски понял и отошел в сторону...
Меня могли за такой поступок уволить, но, слава богу, обошлось. Тот мой коллега, что остался на этом «празднике жизни», на неделю пропал. А потом появился в нереальном прикиде, на джипе, который тут же разбил. На следующий день у него уже был новый джип. Я свечку не держал, но с неба такие вещи не валятся. Впрочем, у каждого свое счастье…
Когда у меня появился собственный коллектив и мы начали успешно выступать, на нас вышла некая организация. Заходит в гримерку человек и, окинув меня взглядом ласкового змия, говорит: — Я вам предлагаю работать на нас.
Я ждал, что нечто подобное вот-вот произойдет.
Эта компания многих артистов раскручивала, а они обязаны были пахать только на нее. А я не хотел никому подчиняться. Принципиально. И в вежливой форме отказался:
— Спасибо, мы обойдемся.
Гражданин явно не ожидал такого ответа. Но скушал, хотя и с трудом. Это было заметно.
Потом ко мне пришел другой человек, который, видимо, прислал первого. Начал уговаривать:
— Ты не понимаешь, что тебе предлагают! Артисты на коленях ползают за нами, чтобы мы их взяли в оборот!
Я отвечаю:
— Ну пускай ползают, я не буду ползать ни перед кем.
Он развел руками и ушел.
А через пару дней возвращаюсь домой после выступления. Глухая ночь, на улице ни души. Вдруг вижу — у подъезда стоят... Один заходит за спину, а другой спрашивает: «Тарзан?»
Я даже ответить не успел. Получил прямой удар в челюсть, потом под дых, упал на асфальт… «Вперед тебе наука: умных людей надо слушаться. Понял или еще добавить?» Короче, хорошенько мне досталось. Но ничего, выжил. И остался вольным, как и хотел.
Мы с «Тарзан-шоу» ни к одному клубу не привязаны. Никому ничего не отчисляем, ни на кого не работаем.
Свободные предприниматели.
Мы не занимаемся консумацией, не раскручиваем зрителей на деньги, это дело принципа.
Знаю, что лишь двадцать процентов посетителей обычного клуба приходят посмотреть шоу, остальные хотят просто выпить и расслабиться. Когда объявляют наш выход, порой слышу в зале недовольные мужские реплики: «Тарзан-шоу? Пидоры, что ли? На хрена нам это надо?» Но меня такие ситуации даже заводят. Хотя человек на сцене очень уязвим. Можно в него кидать помидоры, можно смеяться, можно орать что-то с места. Это все от комплексов, от собственных проблем, от зависти. Я это понимаю и стараюсь быть выше. Не реагирую. Просто выступаю, и когда ухожу со сцены в полной тишине, понимаю, что «сделал» этих мужиков, которые считают меня какой-то низшей кастой, поскольку, мол, не положено «белым людям» плясать с голой задницей, и ненавидят только за то, что я, в отличие от них, нравлюсь женщинам.
Мне очень сложно делать вид, что я не вижу их отношения, не слышу их реплик, потому что я человек очень впечатлительный и эмоциональный. Но меня уже ластиком не сотрешь: Тарзан есть, хотят они этого или нет.
Для меня стриптиз — это эротическое искусство, обнажение не определенных частей тела, а чувств. Есть спектакли, на которых я плачу, на других — смеюсь. Когда я на сцене, для меня не существует некрасивых, толстых, худых женщин, они все прекрасны. Подходишь к той, что робко жмется где-то на галерке, и выводишь ее на сцену… А она, словно под гипнозом, покорно следует твоим движениям.
Потом, конечно, будут охи-ахи: «Я бухгалтер, мать троих детей, как же я умудрилась сотворить такое...» Вот это и есть великая сила стриптиза.
Ни в коем случае нельзя идти на поводу у публики. Заигрывать. Ты должен управлять ею, появиться как удав Каа: «Смотрите сюда, бандерлоги...» Если ты не держишь зал, ты неинтересен.
Коллектив «Тарзан-шоу» не работает в закрытых стриптиз-клубах «Красная шапочка», «Каприз»… В России особый менталитет. Наши женщины, даже смотря порнофильм, надеются, что герои в конце поженятся! И в клуб они часто приходят в надежде встретить своего «прынца». А что их ждет? Если у тебя есть деньги, ты будешь королевой бала. Если у тебя их нет, будешь сидеть в углу одна и пить свой чай. Они видят, что человеком на сцене движет только цинизм и жажда срубить бабок.
