покончить с собой.
Я знала, что Рута любит меня и ко всем ревнует, но мне и в голову не приходило, что моя общительность может подтолкнуть ее к самоубийству. Я тут же почувствовала себя предательницей и решила загладить вину.
Мы перестали ходить в кафе, где собиралась наша компания. Целыми днями я была с подругой, выхаживала ее, старалась быть заботливой и внимательной. Но проходили дни, недели, а она все не снимала повязок с рук.
Однажды я не выдержала: «Рута, показывай, что там у тебя».
Она сопротивлялась, но я заставила ее снять бинты.
На руках не было никаких шрамов, даже царапин. Рута все придумала.
Я, конечно же, простила ее. Ведь она сделала это из-за любви ко мне...
Наша дружба закончилась после того, как я начала гастролировать. Постоянные разъезды, выступления, многочасовые репетиции — из-за этого семьи рушатся, не то что дружеские отношения. Со временем я совсем потеряла ее из виду. Однажды пробовала найти, но не получилось. Знаю только, что у нее двое сыновей-близнецов. Но я не забыла ее, потому что в нашей юности было не только плохое, но и много хорошего.
Все это время обретения первого жизненного опыта я, как ни странно, не оставляла занятий с маэстро Заходником. И вот в один прекрасный день Раймонд Паулс пригласил меня поработать в ансамбле.
Пообещал: «Наберешься опыта в секстете, а через год будешь солисткой».
Я уже начала репетировать, но тут знакомый музыкант позвал меня в составе ансамбля ездить с концертами от Аджарской филармонии. Мне предлагали сейчас, сию минуту, а не через год стать солисткой! И я совершила очередную юношескую глупость — бросила Раймонда.
Наше турне должно было начинаться с Кавказа. Художественный руководитель будущего ансамбля, уроженец тех мест, пришел к нам домой, чтобы лично поговорить с мамой. «Я отвечаю за вашу дочь, — сказал он. — Она будет жить в моей семье».
Конечно, мама была против. «Но кто что мог тебе запретить?» — сказала она мне уже много позже.
Я действительно была невыносима: если что-то решила, значит, так и будет. Но за глупые решения, как известно, надо расплачиваться. На Кавказе на мою долю выпали совсем уж недетские испытания.
Мы ездили по Аджарии с концертами, пели рок и какие-то английские песни. Однажды, когда возвращались с очередной концертной площадки, наша машина врезалась в другой автомобиль. Вышедший из него человек подошел к нашему руководителю, сидевшему за рулем, и начал его бить. Месил кулаками прямо через открытое окно. Дверь машины, видимо, заклинило, и руководитель не мог выйти. Музыканты выскочили с другой стороны и стали драться с чужаком. Уже стемнело, и сцену эту я наблюдала в свете автомобильных фар.
Вдруг раздался выстрел. Кто-то из ребят упал. И все сразу остыли и разошлись. Музыканты сели в машину. Я взглянула на одного и просипела севшим от ужаса голосом: «У тебя на шее дырка!» Приглядевшись повнимательнее, добавила: «И с другой стороны шеи тоже... поменьше».
Только я это произнесла, он закричал. Видимо, лишь сейчас почувствовал боль.
Мужчина, напавший на нас, одним выстрелом ранил сразу двоих. Другому музыканту прострелил челюсть, выбив все зубы. Не помню, кто и когда вызвал «скорую», раненых отвезли в больницу, остальных, в том числе и меня, — в милицию. Стрелявший оказался сотрудником правоохранительных органов. В отделении он встал передо мной на колени: «Скажи, что слышала два выстрела, прошу!» Ему нужно было любым способом доказать, что сначала он предупредительно стрелял в воздух и только потом, защищая себя, направил оружие на человека.
Но я не собиралась врать. Однако на Кавказе свои обычаи: несмотря на мои показания, худрука и двоих музыкантов арестовали. Еще двое были в больнице. А я очутилась на улице — жена художественного руководителя выставила меня из дома. Без объяснений. Просто встретила на пороге, отдала вещи и сказала: «Уходи».
Я оказалась в Аджарии совсем одна, но не могла уехать, следователь взял с меня подписку о невыезде. Я пошла в местную филармонию, и меня поселили в цирковую гостиницу. Наверное, ангел-хранитель берег: там нашлись добрые женщины, которые опекали меня, подсказывали, чего лучше не делать, чтобы не нарваться на неприятности в кавказской республике.
