И еще она все время присылала лекарства. Не знаю какие. Я не собиралась их рассматривать. Мне тогда не нужны были лекарства. Но, может, у нее было предчувствие в отношении меня? Ведь все это происходило накануне поездки в Америку, во время которой я действительно серьезно заболела…
Не верьте тем, кто говорит, будто умирать не страшно. Страшно. Я знаю, потому что прошла через это. Неотвратимость конца порождает ненависть. Даже к дорогим и любимым. Они проявляют сочувствие, но при этом поглощены своими мелочными, сиюминутными делами и заботами. И тебе кажется, что ты отделена от них невидимой, но непробиваемой стеной, оставлена один на один с той, что так часто приходит вслед за страшным диагнозом...
Только на Андрея не распространялась моя ненависть. Потому что его боль была равна моей.
«Не бойся, — говорил он. — Если все безнадежно, мы просто сядем с тобой в машину, разгонимся и врежемся в стену».
Когда пришла в себя после наркоза, сразу стала искать взглядом Андрея, чтобы прочитать по его глазам: как, хорошо или...
Перед операцией мне задали вопрос: «Кто вам потребуется, когда очнетесь, — психолог или священник?» Я отказалась и от того, и от другого. Хотела справляться сама. Зачем мне чужие люди? Но потом поняла, что зря это сделала. В одиночку выживать труднее. Операция — это ведь только первый этап, а дальше еще десять лет леденящего душу страха перед каждой проверкой.
Я всегда уважительно относилась к религии, но не более того.
Когда же подруга, навестившая меня в больнице, спросила, что принести почитать, сама удивилась своему ответу: «Библию».
«Если бы ты была верующей, было бы не так страшно», — сказал мне крестный, владыка Виктор.
А потом случилось так, что он тоже заболел. Лечили его, как и меня, за границей. С нетерпением ждала его возвращения, чтобы узнать:
—Ты боялся?
—Очень, — ответил он. — Но я не сомневался, что жизнь продолжится, не знал только, где мне суждено быть.
Теперь я читаю много книг на эту тему, но до сих пор не знаю, как подготовить себя к переходу, к тому, что ты будешь где-то еще, но уже не здесь...
Как-то спросила крестного:
—Почему во мне была такая ненависть?
—Это испытание.
Ты или не выдерживаешь его, или становишься лучше.
Другой мой знакомый, большой хохмач, сказал: «Когда из компьютера что-то вынимают, программа меняется».
И я изменилась, действительно стала другой. Раньше я любила, слушала и слышала только себя. После болезни в моей жизни появился целый мир, которому я научилась сопереживать. Рыдала, когда по телевизору показывали голодающих детей Африки. Я поняла, что значит любить чужих людей, испытывать сострадание.
А первая моя собака — Кэнди — помогла осознать, что каждое живое существо боится умирать и к этому чувству надо относиться с уважением.
В американском фильме «All Thаt Jazz», который я очень люблю, в диалоге героя-балетмейстера со смертью звучит такая фраза: «Жизнь — это хождение по проволоке, все остальное — ожидание». Я поняла ее смысл. Человек живет датами: Новый год, день рождения, юбилей... А все, что между ними, остается незамеченным, бездумно растраченным. Но так не должно быть, потому что каждый день прекрасен и неповторим. Я пока еще не умею, но очень хочу научиться любить жизнь в каждом ее мгновении.